Читать «Игра в ящик» онлайн - страница 302

Когда разлили по третьей, за окном вдруг разыгрался с самого утра набиравший силу восточный, степной ветер. Он бросил пыль в лицо отщепенцам, все еще продолжавшим на что-то надеяться. Он облепил их желтыми лучистыми листьями, как прокаженных струпьями. Мгновенно и резко потемнел горизонт, огромная туча закрыла московское небо. Сверкнула молния, раскатисто загрохотал гром. И словно по команде застучали, как пули наступающей армии, капли по булыжникам мостовой. Казалось, что сама родная природа, естественная среда обитания плотвы и корюшки, пришла, чтобы поставить точку. Смыть с лица земли вертлявых и назойливых теплокровщиков, отребье, так долго испытывавшее всеобщее терпение у запертых дверей.

Кинулся и ловко вскочил в отходящий трамвай Иванов-Петренко, втянув за собой и племянника. На ходу запрыгнул в проходящий автобус Винокуров, а за фалду его плаща уцепившись двумя руками, мгновенно улизнула и вездесущая доченька Полина. Всегда солидный поэт Лев Барселонский взмахом руки подозвал стоявшее на углу такси с зеленым огоньком и, плюхнувшись на заднее сиденье вместе с молодой женой, сейчас же исчез в безжалостно разящих струях дождя. И лишь один всеми забытый и брошенный Пчелкин долго вертелся на месте, пока и его, подскальзывающегося, падающего, уже насквозь мокрого, не увлек прочь суровый водоворот безжалостной грозы. Последняя молния сверкнула среди темной, скосившей орды врагов воды. Ярко блеснула небесным серебром, словно грозная и неукротимая рыба-вьюн, сошедшая с картины Владимира Машкова «Угря», и ливень прекратился так же резко, как начался. Солнечный свет брызнул в окно, и празднично засиял очистившийся город.

– Вот это, я понимаю, сила настоящего искусства! – сказал академик Камышев, дружески положив крепкую ладонь Владимиру на плечо.

– За победу, друзья! – добавил молодой и горячий Петр Еременко, торопясь поднять свой бокал. Но он чуть-чуть поспешил. Его рука с искрящейся на свету «столичной» не встретилась с протянутыми навстречу руками друзей.

В тот самый момент, когда Петр порывисто вскочил, в буфет вбежал администратор выставочного зала, маленький человек в коричневом костюме и старомодных лакированных туфлях. Слезы текли по его благородному одухотворенному лиц.

Его заместитель, высокая разряженная дама в мехах, вбежавшая следом, не просто рыдала, она горько и отчаянно вскрикивала, явно обращаюсь к Владимиру Машкову:

– Ваша картина! Ваша картина!

– Что случилось? – разом вскричали все сидевшие за круглым столом, повскакали с мест и окружили устроителей, но, потрясенные каким-то чудовищным, видимо, только что случившимся происшествием, ни сам администратор, ни его разряженная заместительница ничего не могли пояснить. Лишь задыхаясь и вздрагивая, оба показывали куда-то за спину, в сторону главного зала и со слезами повторяли:

– Там! Там!

Владимир Машков кинулся в зал. За ним стремительно последовали все члены выставкома во главе с его председателем Михаилом Герасимовичем Камышевым.