Читать «Рассказы; Повести; Пьесы» онлайн - страница 2

В оценке своих заслуг Чехов всегда был не только скромен, но и крайне застенчив. Как-то он признался в 1889 году: «Когда мне не везет, я храбрее, чем тогда, когда везет. Во время удачи я трушу и чувствую сильное желание спрятаться под стол». Таким он и остался до конца дней своих. Всплески радости по поводу письма Григоровича и получения премии были уникальными в его биографии. Тем важнее оценить их по достоинству.

Свой приход в большую русскую литературу Чехов, несомненно, воспринимал как принципиально важную победу.

Антон Павлович был далеко не первым разночинцем, поднявшимся к высотам русской культуры. И он хорошо знал это. Несомненно, однако, и то, что процесс выхода на историческую арену сынов закабаленного русского народа, который начался в шестидесятые годы, тогда лишь набирал силы. Это и давало основание Чехову причислять себя к поколению первопроходцев. В той или иной форме подобные признания неоднократно прорываются в его письмах. «Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости». Это из знаменитого письма к Суворину, где Чехов предлагает адресату написать повесть о трудном пути в литературу молодого человека о биографией, во многом напоминающей его собственную. Несколько раньше, в письме к Лазареву-Грузинскому: «…я «счастья баловень безродный», в литературе я Потемкин, выскочивший из недр «Развлечения» и «Волны», я мещанин во дворянстве, а такие люди недолго выдерживают, как не выдерживает струна, которую торопятся натянуть». А вот выдержка из письма весны 1889 года: «Вероятно, на земле быстро вымирали первые портные, первые астрологи… Вообще тяжело живется тем, кто имеет дерзость первый вступить на незнакомую дорогу. Авангарду всегда плохо».

Выход на историческую арену разночинцев воспринимался Чеховым как начало нового этапа в развитии русской культуры. Именно нового — отсюда упоминание о «незнакомой дороге», и именно начало — отсюда и ощущение своего причастия к авангарду. Другие высказывания писателя подтверждают эту мысль. Демократические веяния в культурной жизни страны он считал лишь началом работы во имя культуры будущего.

Значение того огромного вклада, который внес Чехов в развитие русской и мировой литературы, определяется прежде всего кровной связью писателя с глубинными процессами русской жизни на рубеже ее двух исторических эпох. Продолжая и развивая в трудную пору восьмидесятых годов и позже — в девяностые и девятисотые годы — идеи русского просвещения шестидесятых годов, Чехов в своем творчестве с удивительной силой отразил тот рост самосознания широких народных масс, который явился одной из существенных сторон вызревания пролетарского периода русского освободительного движения.