Читать «Операция «Степь»» онлайн - страница 16

В тот вечер расстроившийся из-за Архимеда Мишка долго не мог сосредоточиться. Ему было неловко, что он раскричался: нехорошо, мать-то была в соседней комнате, слышала. И все же еще больше отвлекало его от разложения разности квадратов нечто другое. Какая-то недосказанная мысль.

Все-таки некоторое время он старался множить разные там скобки на скобки. А когда справился, воткнул ручку в чернильницу и повернул к девушке хмурое лицо.

— Ты посуди, Шура, ну что за история у людей? Что они стараются запомнить? Кто кого убивал. Кто чего разрушал. А которые строили дворцы эти и города? Во всем учебнике небось не найдешь и трех фамилий тех мастеров. А всяких разрушителей и убийц полным-полно. Тошно читать, тьфу!

Подобные мысли в голову Шурочке как-то не приходили за все годы ученья в гимназии. Она задумалась и согласилась. Однако промолчала. А потом — то ли дух противоречия ее подтолкнул, то ли роль поддакивающей учительницы ей не показалась, но Шура ответила:

— Зато взамен разрушенных потом появлялись новые города, еще красивее! Вечное обновление — разве это плохо? Московский Кремль был когда-то деревянным, а как сожгли его татары, мы каменный построили. Лучше стал? Лучше!

— Будто других делов у людей нет — только разрушать да строить, — твердо возразил Мишка. — По тебе выходит, что и нынешняя разруха в стране — хорошо. Да лучше бы мы разного нового понастроили, чем теперь горелые кирпичи подбирать.

Ягунин уткнулся в «Алгебру». Перевернул страницу, нахмурился, беззвучно зашептал.

Шура молча смотрела на него. Подперев ладошкой подбородок, она разглядывала его насупленные бесцветные брови, сердито выпяченные толстые губы, «мужественный», как она определила, Мишкин подбородок, упрямую складочку поперек лба… Ей так нравилось сидеть с ним рядышком при рыжеватом свете керосиновой лампы, вслух читать, беззлобно переругиваться, спорить, соглашаться… Нравилось всегда. Но в сегодняшнем вечере было что-то особенное. Оно, это что-то, еще не проявилось, оно как бы только оформлялось из их дыхания, из напряжения касающихся локтей, из Шурочкиного взгляда, который она никак не могла и не хотела оторвать от Мишкиного лица.

Чье-то сердце билось громко-громко, как часы. Только вот чье?

— Миша, — прошептала Шура и, замерев, закрыла глаза. — Пожалуйста… поцелуй меня…

Она услышала, как резко шевельнулся Ягунин на стуле, и еще крепче сжала веки.

Прошла секунда… вторая… третья… Пятая!!

Гневные молнии вспыхнули в мозгу Шуры Ильинской. Самолюбиво вздёрнув подбородок, она распахнула глаза и… И, кто знает, возможно, и оплеуху, а уместней сказать — пощечину получил бы деревенский невежа, не будь сейчас он так растерян и бледен. Васильковые Мишкины глаза глядели на Шуру дико, словно бы девушка попросила ее не поцеловать, а по крайней мере укусить. Столько раз — знала бы ты, Шура! — он мечтал… да только… куда там… да разве ж можно ее… другое дело — это же не в Старом Буяне в хороводе… да на всю жизнь прогонит… и увидеться не велит…