Читать «Че-Ка» онлайн - страница 114

Вся ее администрация, начиная с начальника и кончая надзирателем и «Матильдами» (уборщиками), состоит из латышей, холодных, молчаливых, преданных, готовых на «все» и служащих не за страх, а за «совесть».

Здесь ходят «бесшумно, говорят в полголоса, пунктуально исполняют все, что «полагается» и не отвечают ни на один лишний вопрос.

Только проживши здесь некоторое время и ознакомившись со всеми деталями тюремного быта, можно понять каким образом удалось на глазах у целой Москвы, посадить за решетку несколько сот человек и отрезать их от внешнего мира, не в меньшей степени, чем в Шлиссельбурге!

Арестованного приводят в контору «Внутренней тюрьмы», где его снова (в четвертый раз тщательно обыскивают! Надо обладать поистине счастьем или гением Рокамболя, чтобы в результате всех этих обысков протащить с собой в камеру хотя бы огрызок карандаша и клочок бумаги! Впрочем, счастье не всегда покидает старых арестантов в их привычных странствованиях по «чекистким мукам».

После обыска и обычной канцелярской процедуры, арестованный попадает, наконец, в один из «номеров» старой гостиницы, превращенный умелой рукой в «камеру». Следы этой предварительной работы бросаются сразу в глаза. В пролеты окон вделаны прочные железные решетки. Стекла сверху донизу выкрашены белой краской. А в открывающуюся до половины форточку видно лишь чекистское окно, да узенькая полоса далекого неба. В дверях прорезан маленький треугольный «волчок». Ключ запирает комнату не изнутри, а снаружи…

Несколько непривычно сочетание паркетных полов с деревянными койками и гладкого «несводчатого» потолка с традиционной «парашей». Но «Правила», висящие на дверях, не оставляют места для сомнения относительно характера этой «гостиницы». Заключенным предлагается под страхом «подвалов» и карцеров не производить ни малейшего шума; не подглядывать в замочные скважины и волчки, не делать никаких попыток общения с «волей» или внутри тюрьмы и беспрекословно повиноваться всем приказаниям начальства.

Куренье табаку, чтение книг и газет, как правило, безусловно воспрещается. Свиданья и прогулки также.

Таковы наиболее «существенные» из правил, представляющих собой, кстати сказать, чуть ли не дословную передачу старых жандармских писаний, пополненных лишь добавочным перечнем не существовавших тогда еще «ограничений и запрещений».

Весь тюремный режим построен в соответствии с этими «правилами» и его главным «заданием» является полная и всесторонняя изоляция заключенных.

Поскольку дело касается внешнего мира, то, при отсутствии свиданий, «передачи» представляют едва ли не единственную опасность. Поэтому на них обращается совершенно исключительное внимание. Передачи тщательно осматриваются, продукты, разрезываются, банки консервные вскрываются, белье распарывается. Вся «упаковочная» бумага заменяется тюремной, а самый листок с перечнем принесенных предметов, сплошь да рядом переписывается в конторе заново, дабы заключенный даже по почерку не мог сделать каких-либо опасных для советской республики умозаключений… Словом, делается все, что в «человеческих силах».