Читать «Приключения Оги Марча» онлайн - страница 417
Сол Беллоу
- Кто же ухаживал за вашей тетушкой все это время?
- Одна полячка. И знаете, когда тетка пришла в себя, дяде моему пришлось очень несладко. Ведь он всю свою жизнь на этом построил! Жена спала - а он и в картишки, и с девочками побаловаться. Когда она проснулась, он представлял собой жалкое зрелище. Мы все его жалели.
- Если уж речь зашла о жалости, - заметил я, - то не стоит ли пожалеть немного и вашу тетю? Ведь сколько лет у нее было вычеркнуто из жизни! Будто тюремный срок отбывала.
Усы Бейстшоу дрогнули в усмешке.
- Я одно время жутко увлекся историей искусств, - сказал он. - Вместо того чтобы суетиться и проводить всякие мошеннические сделки, как того хотел мой папаша, я то и дело юркал в библиотеку в Ньюбери, где в зале, кроме меня, сидели лишь восемь - десять каких-то монашек. И там мне попалась книга некоего Гиберти, произведшая на меня сильное впечатление. В ней рассказывалось, в частности, об одном немце, ювелире при дворе герцога Анжуйского, в мастерстве своем не уступавшем великим древнегреческим скульпторам. В конце жизни ему пришлось наблюдать, как его шедевры переплавляют в слитки. Труд его жизни пропал даром. А он, стоя на коленях, молился: «О Господи! Создатель всего сущего! Удержи меня, не дай склониться перед ложными кумирами!» Потом этот праведник удалился в монастырь, которому пожертвовал все свое имущество, и там умер. О, злая судьба! Когда под старость рушатся все твердыни. Проклятие! Но ему было на что опереться - у него оставался его Бог! А если бы не это? Если бы реальность предстала перед ним во всей своей страшной, неприкрытой сути?
И разве болезнь тетушки Этель не стала своеобразным шедевром, произведением искусства? Разве не следовало ей, подобно тому немецкому ювелиру, быть готовой к поражению? Есть словосочетание «руины эпохи».
Наверное, вы помните у Шелли:
Следует помнить, что и шедевры искусства не вечны. Что красота зыбка и недолговечна. Разве тот блаженный немецкий ювелир не просыпался каждое утро в счастье и радости? Чего же еще мог он требовать от судьбы? Нельзя одновременно вкушать счастье и не сомневаться, что прав перед Господом, в преддверии вечной жизни. Остается надеяться, что счастье твое и есть правота перед Господом.
В этом я с ним соглашался и поддакивал ему, кивая с умным видом. Теперь я был о нем лучшего мнения, он вырос в моих глазах. Нет, все-таки в нем что-то есть - внутреннее благородство, таинственные положительные свойства.