Читать «Немой миньян» онлайн - страница 36

— Я уже не раз вам говорил, что я не пророк и не врач. Тем не менее, я пошел вам навстречу и посмотрел руку вашего мужа. Чем я могу вам помочь? Когда человек измучен, взволнован или болен, по линиям на его ладони ничего нельзя узнать, так же как нельзя разглядеть путь в тумане. Я сказал вам помимо этого, что для богобоязненного еврея линии на ладони не приговор. Если еврей совершает покаяние и дает милостыню, Всевышний прощает его грехи и изменяет его судьбу к лучшему.

В чем же согрешил ее муж, что он должен совершать покаяние? — спрашивает Злата-Баша Фейгельсон. Может быть, в том, что он вынужден всю жизнь набивать табак в гильзы? И откуда ей взять деньги на раздачу милостыни? В прежние времена Борух-Лейб еще заходил к ним домой, но в последнее время не показывается. Может быть, он слышал, что ее дочери ведут себя недостойно? — задает папиросница еще один вопрос. Борух-Лейб сидит с закрытыми глазами, ему неудобно встречаться взглядом с этой женщиной. Он не считает неправильным, что мать хочет выдать замуж своих дочерей. Но его раздражает, что она хитрит и приходит под разными предлогами, хотя имеет в виду одно: вынудить Боруха-Лейба пообещать ее умирающему мужу, что он женится на их старшей дочери. Борух-Лейб не умеет и не хочет хитрить, как Злата-Баша Фейгельсон. Поэтому он говорит прямо и по делу, раздраженно выдирая волосы из бороды:

— Не знаю, пара ли мы с вашей дочерью. Пусть она подождет еще и встретит своего суженого.

Папиросница обиженно морщится. Пока она мелет и мелет без перерыва, как ветряная мельница слов, ее глаза спрашивают о впечатлении, производимом ее речами. Она без умолку мелет, что молодые люди с ума сходят по ее старшей дочери. Но Нисл не хочет простого ремесленника или рыночного торговца. Она хочет деликатного, тихого жениха; набожность для нее не является недостатком. У Нисл, правда, нет приданного, но кое-что у нее есть. Она не голая и не босая, не дай Бог. Она не толста. Ну, а девица с красной физиономией и большой задницей разве красивее? Дело во вкусе. Есть люди, которые не любят есть ложкой, а предпочитают хлебать прямо из тарелки. А есть такие женщины, которые, чтобы покрасоваться, запихивают под платье подушки сзади и спереди. Про Эльку-чулочницу с ее большим ртом говорят, что она в девичестве обкладывала себя подушками, чтобы ее жених Ойзерл Бас не понял, что она тощая чертовка.

— Почему вам надо, чтобы похвалить свою дочь, оговаривать других? — сердится Борух-Лейб, и ему даже стыдно смотреть на папиросницу, ведь он знает, что она с ним хитрит.

Он закрывает большой том Гемары и открывает другую святую книгу, поменьше, книгу Зогар. Он начинает в нее напряженно всматриваться, чтобы папиросница знала, что она ему мешает. Но Злата-Баша Фейгельсон не двигается с места. Она стоит, сложив руки на своем впалом животе, и пожимает плечами: кто оговаривает? Пусть у нее рот перекосит, если она кого-то оговаривает. Она имеет в виду только его, Боруха-Лейба, счастье. Она к нему, как мать. У нее сердце болит, когда она думает, что он валяется тут один одинешенек. Когда он наконец возьмет жену, кто бы она ни была, она будет поддерживать чистоту в доме, чинить его платье и следить, чтобы он не питался одной сухомяткой. Не говоря уже о том, что набожный молодой человек не должен сидеть без жены. Он ведь даже не знает, как заработать и как удержать честно заработанный злотый. Со своим стеклянным ящиком он человек обыкновенный, в Вильне нет нехватки в стекольщиках. Он неповторим в своем умении гадать по руке. Но у него странные манеры. Когда приходит состоятельный человек, он даже не смотрит, сколько тот оставляет. У него обманом выманивают его знания. Мужчина сам по себе не умеет устраиваться. Ему нужна умная, верная жена. Тогда он своим знанием заработает состояние.