Читать «Империя Зла» онлайн - страница 213

Грудь моя вздымалась часто, я с трудом заставил себя остановиться. Заходящее солнце освещает домик чуть слева, на кирпичах старой стены видно каждую выбоинку, но в окне черно, как в безлунную ночь. На миг почудилось, что там что-то мелькнуло.

Я сделал два шага вперед, закричал:

– Это я, Никольский!

В избушке было тихо, но у меня было ощущение, что за мной наблюдают. Машины милиции стоят плотно, солнце играло на выставленных в нашу сторону стволах ружей и пистолетов.

Сделав еще пару шагов, я крикнул снова:

– Это я, Никольский!.. Покажись, никто стрелять не будет!

Снова тишина, далеко за оградой послышался шум, подъехали еще машины, но мои глаза не отрывались от избушки. Наконец там послышался шум, дверь чуть приоткрылась, темно, затем распахнулась во всю ширь. Там стоял на корточках Бережанский, левой рукой к груди прижимал Дашеньку, а правой приставил ствол пистолета ей в бок. Правая щека ребенка была расцарапана. Кровь с такой силой ударила мне в голову, что в глазах я услышал треск лопающихся кровеносных сосудов. Взор застлало красным. Я ощутил, как разрываю его на части, разбрасываю еще теплые куски мяса...

Бережанский, взмокший и с трясущимися очками, бородка взлохмачена, прокричал истерически:

– Ну что скажешь? Вот и пришла проверка на твою прочность!

Дашенька смотрела исподлобья, ствол давил ее так сильно, что она закусывала губу. Я с трудом загнал глубже ярость, что рвалась звериным рыком, застилала глаза красной пеленой:

– Ты ее знаешь.

– Проверим! Проверим, как твои идеи работают на практике, а не на митингах!

Я покачал головой:

– Я такую проверку прошел еще до твоего рождения и прохожу всю жизнь. Брось оружие, отпусти ребенка и выходи с поднятыми руками. Может быть, тебя не расстреляют... сразу.

Он захохотал, ткнул пистолетом еще сильнее, отчего ее плечи подались назад, а лицо передернулось болью. Я ощутил, как сердце начинает разламывать грудь. В голове нарастало давление, в висках потяжелело.

– Бросай оружие сам, – велел он торопливым испуганным голосом. – Бросай, бросай! Я выйду с твоей внучкой, сяду в автомобиль, а если кто-то будет меня преследовать...

Я прервал резко:

– Это в самом деле жизнь, а не твой блуд в Интернете. Если причинишь ребенку боль, то клянусь честью... а ты уже видел, что она делает с людьми, что если хотя бы ранишь... я пойду в твой дом и убью всю твою семью. Убью Веру Андреевну, убью твоих Андрея и Сашу, убью Настеньку. А потом пойду на кладбище и опозорю могилы твоих родителей... ибо они все еще отвечают за ублюдка, которого породили!

Он пристально всматривался в меня, я видел, как злобный оскал сполз с его лица, оно побледнело, покрылось смертельной бледностью. Я стоял перед машинами и говорил громко, ясно. Глаза расширились, он выкрикнул срывающимся голосом:

– Ты не сделаешь!

– Сделаю, – ответил я. – Посмотри на меня.

Он смотрел, я чувствовал на себе взгляды милиционеров, стояла страшная мертвая тишина. Я стоял впереди машин, меня легко сразить пулей, я не прятался, как эти бравые парни в бронежилетах, касках и суперброне с головы до ног, что спрятали головы как страусы, а взамен приглашающе выставили откормленные задницы.