Читать «Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана» онлайн - страница 273

Есть основание полагать, что это влияние основывалось на определенной степени контроля за информацией, которую получал Сталин. Собственно говоря, в отношениях русских людей с иностранцами по сравнению с тем, что было семь лет тому назад, существенных сдвигов не произошло. Представители союзников России испытывали к себе не меньшую подозрительность, чем к немцам в дни, когда развернулась яростная антифашистская полемика в прессе накануне заключения пакта о ненападении. Но как бы то ни было, у нас нет никаких оснований делать вывод, что это решение означало победу изоляционистов. Преобладающее мнение населения страны было все же против этого, поэтому, по моему мнению, проблема требовала самого внимательного изучения после окончания войны. Так развивались события в международной жизни. Несомненно, они были сбалансированы многими людьми, придерживавшимися более здоровой, благоразумной и более ценной концепции о миссии России в мире. Но то, что такая ксенофобная группа продолжала существовать и имела решающий голос на секретных совещаниях в Кремле, очевидно. Не менее ясно и то обстоятельство, что она и не собиралась прислушиваться к мнению и аргументам представителей внешнего мира.

И пока такая ситуация продолжалась, великие западные державы были вынуждены неизбежно учитывать подобную ненадежную позицию России в своих с ней отношениях. Они никогда не знали, не докладывали ли Сталину неизвестные для них люди, действующие по неясным для них мотивам, информацию отрицательного для Запада характера, которую они не могли подкорректировать, не имея возможности привести надлежащую аргументацию. А коль скоро такая вероятность существовала и не создавалась благожелательная атмосфера для обмена мнениями, возникает вопрос, возможно ли вообще установление истинно дружеских, прочных и обязательных для обеих сторон отношений.

Среди иностранных представителей в Москве были люди доброй воли, через которых связь России с внешним миром все же налаживалась, вселяя надежды на лучшее будущее. Своей терпеливой работой они помогали распутывать бесконечный клубок недоразумений и трудностей, лежавший на пути установления добрососедских отношений России с другими странами. Можно было надеяться, что они продолжат свою работу, исходя из убежденности в величии русского народа и ценности для всего мира русских талантов. Однако в глубине души они все хорошо знали: пока не сломают китайскую стену в умах и настроениях советских людей, воздвигнутую на деловом поприще, пока не проложат новые дороги для установления тесных контактов и расширения поля зрения между Кремлем и внешним миром, у них нет никакой гарантии, что их усилия принесут успех и что неправильное использование огромных созидательных возможностей России не приведет к трагедии, а то и к угрозе для всей западной цивилизации.