Читать «Черная река. Тоа-Тхаль-Кас» онлайн - страница 34

Разбудил меня пушистый дятел , выбив четкую барабанную дробь по стволу тополя. Мне захотелось посоветовать ему слетать пощеголять красивым хохолком перед кем-нибудь другим, но, управившись с личинкой, он с дружелюбным выражением глянул вниз и принялся добывать следующую. Сквозь пелену высоких перистых облаков лик солнца в нимбе возвещал на какое-то время возврат тепла и света. В подтверждение этому ветер начинал менять направление, но очень постепенно, не желая бить на эффект. В эту пору теплая погода редко когда стоит подолгу и обычно знаменует решительный поворот к осени. На речном берегу появился Слим с Сэдсэком, и со сном пришлось окончательно распрощаться.

«Сэк, ищи!» — заорал Слим, и Сэк поскакал вверх, разбрызгивая во все стороны песок и росу. Он просунул ко мне холодный фыркающий нос, разворошив постель.

— Здоров же ты спать, — сказал Слим. — Почти полседьмого.

— Все равно еще утро. Слышал гусей ночью?

— Ночью я сплю.

Слим почистил свежепойманных рыбешек: на завтрак мы любим жарить мелочь.

Дорога, обозначенная на некоторых картах как двухрядная грунтовая, проезжая круглый год, поднимается от моста через Черную круто вверх и вьется между поросшими сосной гребнями высоко над оврагом, куда стекает талая ледниковая вода. В действительности это слегка замешанный на гравии скотопрогонный грязевой тракт, по которому раз в сто лет прогуливается грейдер. К самой реке дорога подходит лишь у маленькой аккуратной фермы Слэшей, расположенной по обоим берегам в километре выше поселка, у Форелевого озера.

Навстречу раздался приветственный бас Джонни, а Маргарет пригласила нас на кофе: «Со свежим черничным пирогом, Билл». Лучших пирогов, чем у Маргарет, не сыщешь нигде. Песочное тесто у нее — на топленом медвежьем жире. Мои знакомые из Нью-Йорка, узнав секрет ее слоеных пирогов, ежегодно выписывают себе медвежий жир. Но надо, чтобы мишка все лето гужевался по ягодникам, а не глодал дохлую рыбу и прочую дрянь. Кроме жира из такого медведя получаются отличные окорока.

Маргарет Слэш — последняя из племени чернореченских индейцев, живших в низовьях реки в резервациях № 2 и № 5 на северном берегу Черной, повыше Нижнего моста, и в резервации № 1, в Лезехэтча на реке Фрейзер, двумя милями выше впадения Черной. Ее муж Джонни — последний из обитателей Натанико, поселка у ручья Грэйвъярд-Крик, стоявшего когда-то на западном берегу Пеликаньего озера. Эпидемия оспы в середине девяностых годов так основательно подкосила эти индейские кланы, что в иных местах некому было хоронить мертвых.

Джонни осиротел грудным ребенком, но, по счастливой случайности, малыша нашел его дядя, Старый Джонни с Форелевого озера, и вырастил его членом своего клана.

Сколько лет было старику в 1944 году, когда он умер, неизвестно, но говорят, что, когда здесь проходила экспедиция Александра Макензи, матери Старого Джонни — Этуснан было лет восемь, причем девочка якобы целых три дня подглядывала за путешественниками, пока они стояли лагерем у озера Йимпаклук, неподалеку от Сухого озера и переправы через Ючинико. Может быть, Макензи действительно отдыхал здесь три дня на рыбалке, хотя он и не упомянул об этом ни словом в своих записках. Судя по всему, индейцы относились к Макензи с большим уважением, но самое сильное впечатление на них произвело его умение быстро добывать огонь. Этуснан скончалась в 1910 году.