Читать «Я дрался на Ил-2. Книга Вторая» онлайн - страница 2

— Ты вчера бомбы куда сбросил?

— …вчера точно на цель сбросил.

— Уверен? А чего тебя к командиру дивизии вызывают?

— Не знаю. — А про себя думаю: «Все! Наверное, нашего завалил…»

Каманин прислал «Виллис». На командном пункте меня встречает адъютант, сержант:

— Вы Бегельдинов?

— Я.

Заходите.

Думаю, раз встречают, значит, не будут ругать. Зашел. Мне предложили сесть. Возле окна сидели генерал-майор Каманин и два штатских. Я сел.

— Вы вчера летали на 13-м? — Я вскочил.

— Сиди. Сиди. Вы сбили самолет?

— Фашистский был самолет! — громко почти крикнул я.

Майор даже засмеялся.

— Точно, точно, фашистский самолет.

Я сразу успокоился.

— Расскажи, как получилось?

— Он пристал ко мне, атаковал, но не попал. Он хотел ко мне в хвост зайти, а я не даю. А когда перешел на нашу территорию, смелее стал. Думаю, разве я не могу стрелять? И за ним. Он за мной, я за ним. И поймал его на глубоком вираже. — А гражданские что-то пишут.

Каманин говорит:

— Ты сбил летчика, который сбил много самолетов во Франции, Польше и у нас. Вы, Бегельдинов, знаете, что сделали? Открыли новую тактику в штурмовой авиации. Оказывается, штурмовая авиация может драться с истребителями и может даже сбивать.

Я стою. Чего я могу сказать?

— Я вас награждаю орденом Отечественной войны II степени.

Тогда этого ордена еще ни у кого не было, мы только из газет знали, что его учредили.

— Спасибо. Служу Советскому Союзу!

— Может, кушать хотите?

— Нет, нас там хорошо кормят.

— Ладно, езжайте в полк.

Вернулся в полк. Командир полка:

— Ну-ка иди сюда. Почему ты вчера не доложил?

— Вчера пять человек погибли, как я могу докладывать, что сбил немецкий самолет?

Он замолчал.

— Ладно, иди.

На второй день фотография в газете и статья «Штурмовик может драться с истребителем и даже сбивать».

— Почему не встали в оборонительный круг, видя, что Вас атакуют истребители?

— Когда я прибыл, у нас еще не было такой тактики. Атаковали цель все вместе, а потом кто куда. Со временем начали применять и оборонительный круг, и атаку с круга.

Очень многое зависит от ведущего. Целые будут летчики или нет. Ведь тебе как ставят задачу? Начальник штаба, например, говорит: «На западной окраине такой-то деревни скопление танков. Уничтожить». Все. Как будешь идти туда, как атаковать, как отходить от цели — соображает ведущий. Я как ведущий за годы войны ни одного летчика не потерял. Все живы! Почему я не терял? У меня эскадрилья специализировалась на разведке. Меня утром с рассвета будят: «Бегельдинов, давай на разведку!» Я лечу один, без сопровождения, редко дадут пару истребителей. Зато я знаю, где стоят крупнокалиберные зенитки, где малокалиберные. Немцы редко по мне стреляют — стараются себя не обнаружить, но я вижу же, что стоит батарея. У меня была очень хорошая зрительная память — один раз увидел, сразу запомнил. И вот мне дают цель, допустим, в 15 километрах от линии фронта. А что значит цель? Это значит, противник сосредотачивается для нанесения контрудара или подтягивает резервы, чтобы прорвать нашу оборону и добиться успеха. Этот участок шириной может быть 3–6 километров. На остальном фронте тишина — второстепенные направления. Боевые действия идут только на этом узком участке. Понятно, что там и войск много, и зениток много. Зачем мне сразу лезть туда? Что для самолета 100–200 км? Я захожу со второстепенного направления, с тыла, с боку. Там, где меня не ждут. Атаковал, пока они очухаются, я уже, до свидания. Все живы, все здоровы. Задание выполнено. Это подтверждается фотокинопулеметом и плановым фотоаппаратом.