Читать «Не в силах забыть» онлайн - страница 39
Шерри Томас
— Мне известно, например, что мой крестный заезжал к вам после того, как наше прошение о признании брака недействительным поступило в церковный суд, — начал Лео. — Насколько я понимаю, он пытался подкупить вас, чтобы сохранить наш брак. Однако точно не знаю, чем он вас соблазнял.
Брайони пустила в атаку коня и ферзевого слона.
— Он предложил мне новое больничное крыло. А еще землю и средства для медицинской школы.
Лео молча взял королем белого ферзевого слона.
Брайони оставила его, несмотря на щедрые посулы сэра Роберта и чувство вины, которое наверняка испытывала, отвергнув помощь больнице и возможность основать школу.
Она передвинула коня.
— Ваш ход.
Лео недоверчиво прищурился. Как он мог допустить подобную небрежность? Белый королевский конь угрожал его королю и ферзю. Не оставалось иного выбора, кроме как пожертвовать ферзя, спасая короля.
Брайони не замедлила воспользоваться своим преимуществом, взяв его ферзя.
— Ведь ваш настоящий отец — сэр Роберт, верно?
Лео поднял голову от доски. Глаза Брайони казались темно-зелеными, как нижний слой ледника, а кожа чистой, как горное озеро.
— Да, — ответил он. Лишь немногие знали об этом. Но с другой стороны, мало кого волновало, кто приходится отцом пятому сыну в семействе. — Вас это смущает?
— Не особенно. А вас?
— Я был потрясен, лишь когда впервые об этом узнал. И только.
— А когда вы узнали?
Брайони не отрывала взгляда от доски, но Лео почувствовал ее интерес. Это казалось странным, потому что выглядело на удивление естественным. Мужчина и женщина мирно сидели за шахматами, разговаривая о себе, о других людях, о вещах, которые волновали их обоих.
— Мать сказала мне, когда мне было четырнадцать.
— Немного рано.
— Я тоже не уверен, что это подходящий возраст для подобных признаний.
— И как вы это приняли?
— Не слишком хорошо. Я был ужасно смущен, оттого что у моей родной матери был роман с другим мужчиной. И едва не умер от унижения, узнав, что эта связь все еще продолжается. Страстью моего отца была математика. Я наивно полагал, что матушка увлечена чем-то таким же бесполым, ботаникой или шекспировскими трагедиями, а не мужчиной, который — Боже праведный! — регулярно доказывает ей свою любовь.
Губы Брайони дрогнули:
— А ваш отец знал?
— Да. Я оскорбился, мне стало обидно за него, хотя матушка и уверяла меня, что все трое остаются добрыми друзьями, что отцу все известно, и оттого, что теперь в их тайну посвящен и я, ничего не изменится. Я лишь почувствовал себя одураченным, поскольку был единственным, кто ни о чем не догадывался.
Брайони посмотрела на Лео, в глазах читалась улыбка.
— И что случилось потом?
— Потом произошло чудо. Вернувшись домой тем летом, я обнаружил, что все действительно осталось как прежде. Отец был страшно рад меня видеть. Мы каждый день запирались вдвоем в библиотеке и часами читали новейшие доклады, обсуждали ограниченность Евклидовой геометрии и разрабатывали собственные аксиомы, закладывая основы нового подхода к изучению пространственных форм и отношений.