Читать «Власть и демократия в XXI веке» онлайн - страница 11

Костяк актива гражданского общества в идейном отношении весьма инерционен, что создает широкие возможности для манипулирования им со стороны властных и имущественных элит. Со времен перестройки резко упала массовость гражданских движений, но сохранились их инфраструктура и профессионализировавшийся кадровый костяк. В случае нового подъема социальной активности населения гражданские организации смогут нарастить численность и усилить свое влияние. Но эта сила может стать лишь тараном в борьбе властных группировок между собой, причем без существенных изменений социальной структуры (вариант «оранжевой революции»).

Перспективы развития демократии с опорой на институты гражданского общества связаны прежде всего с мировыми постиндустриальными тенденциями. Дело в том, что по своей организации гражданские движения в наибольшей степени приближены к модели горизонтальных (упорядоченных сетевых или спонтанно переплетенных корневых) отношений. Неформальная среда продолжает генерировать кадры, по своим навыкам и психологии склонные к участию в информационно–сетевых проектах.

Глобализация политической борьбы: мировые партии

ХХI век начинается как век глобальный. Соответственно, в современном мире господствуют не США, как принято считать, а глобальная элита. Ее штабы располагаются преимущественно на Западе, но не только. Есть представители этой элиты и в других странах, в том числе и в третьем мире. В этом отношении, например, мы можем говорить о взаимоотношениях России и Америки только условно. Есть отношения правящих групп этих стран, но в каждой из них действуют влиятельные силы, играющие против собственных правителей на глобальном поле.

Сегодня борьба идет не между государствами, не между США и Евросоюзом, а внутри Америки, внутри Европы. В глобальном мире будет продолжаться ослабление национально–государственной субъектности даже в ведущих державах. В то же время может возрасти цивилизационно–культурная субъектность.

В глобальном мире происходит снижение реальной роли публичных политиков в принятии решений, которые теперь вырабатываются специализированными экспертными структурами и осуществляются под давлением глобальных факторов. Происходит виртуализация политики, при которой политический процесс воспринимается обществом как телевизионная картинка. При этом деловые качества политика отходят на задний план в сравнении с имиджевыми чертами характера, вызывающими доверие. Символические функции политики расходятся с реальным процессом принятия решений.

Политическая борьба в начале XXI века носит глобальный характер и определяется двумя основными группировками мировой либеральной элиты — социал–либеральной и неоконсервативной. В странах Европы и Северной Америки (кроме Кубы) правящие группы принадлежат к одной из этих «глобальных партий». У них имеются две разные стратегии, два ответа на проблему исчерпания ресурсов. Социал–либеральная стратегия предполагает стабилизацию роста, смягчение социальных конфликтов, снижение социального расслоения, что дает определенную экономию ресурсов.