Читать «Памяти Станислава Лема» онлайн - страница 3

Но это одна сторона дела. Лем отвергал наличие причины своего появления на свет, но при этом был уверен, что у его жизни есть цель. Он с раннего детства чувствовал себя избранным и призванным к чему-то не вполне понятному, но весьма неординарному. В «Моей жизни» он проговаривается: «…Чем было все то, в результате чего я появился на свет и, хотя смерть угрожала мне множество раз, выжил и стал писателем, и к тому же писателем, который пытается сочетать огонь и воду, фантастику и реализм? Неужели всего лишь равнодействующей длинного ряда случайностей? Или же тут было некое предопределение?»

Да, Лем истово верил в Случайность как движущую силу Вселенной. Но в глубине души был не против, чтобы в его персональном случае всё-таки поработало именно предопределение.

II

Мальчик рос типичным вундеркиндом — по легенде, он начал читать чуть ли ни с трёх лет, писать с четырёх, всё остальное он освоил примерно с той же лёгкостью. Освоил сам, всё тем же «самозарождением»: его никто ни к чему не принуждал. Он хулиганил, ломал игрушки, спал сколько хотел и ел когда вздумается. И, разумеется, никакими средствами невозможно было отучить ребёнка лопать сласти килограммами. Впоследствии уже старенький пан Станислав не без удовольствия вспоминал о том, как он изводил бедного папу: например, чтобы уговорить себя поесть, он заставлял отца влезать на стол и открывать и закрывать зонтик.

Попросту говоря, маленький толстый очкарик тиранил родителей и делал что хотел. В чём, возможно, и состоит наилучшее воспитание для гения лемовского типа.

Единственное, чего ему не разрешали — это таскать книжки из отцовского шкафа с медицинской и научной литературой. Разумеется, он всё равно это делал, только тайком. И, конечно, после астрономических и палеонтологических атласов он добрался и до анатомических — из которых и почерпнул первые познания в области устройства человеческого тела. Оно мальчика напугало. Особенно мочеполовая система: женские гениталии на рисунке показались ему «похожими на паука». Вписав в мемуары это признание, Лем специально оговаривается — дабы читатель не подумал бы чего гадкого, фрейдистского, — что всю жизнь был «нормальным в этом плане человеком».

Вне всяких сомнений, так оно и есть: отвращение к плоти, к «телесному низу», впервые проявившееся в этом эпизоде, в случае Лема имело не психотическое, а метафизическое основание. Мы ещё вернёмся к этому; покамест отметим для себя, что тема убожества и мерзости человеческого тела сыграет в творчестве Лема ту же роль, что и у его великого предшественника Свифта: негромкая, но ясно различимая сквозная нота, пронизывающая всё творчество.

В 1939 году город стал советским. Жители пограничья обычно относятся к вопросам подданства философски, лишь бы им не мешали жить по-старому. Но соввласть именно этого маленького условия соблюдать как раз и не собиралась.

Именно в этот момент молодой Станислав собирается сделать главный, как тогда казалось, выбор своей жизни — получить высшее образование. Он категорически не хочет идти по стопам родителей: заниматься медициной — значит иметь дело с «пауком», со всей этой слизью и грязью внутри человеческой тушки. Он хочет стать инженером и работать с техникой. Станислав успешно сдаёт экзамен в политехнический, но в последний момент выясняется, что у пана Самуила обнаруживается ошибочное социальное происхождение, а советские власти как раз приступили к своему любимому занятию — наводить социальную справедливость.