Читать «Клятва при гробе Господнем» онлайн - страница 231

* * *

       На заре рано, на утренней,        На восходе красного солнышка,        На закате светлого месяца,        Не от ветра, не от вихоря,        У князя Димитрий Васильевича        Учинилась беда великая:        Вода на дворе возлелеяла,        Три кораблика уплыло —        Первый с червонным золотом,        Второй со светлым серебром,        Третий с красною девицею,        С княжною Софьею Дмитриевною.        Не жаль мне червонного золота,        Не жаль мне светлого серебра,        Только жаль мне красной девицы:        Та у меня была дочь родимая,        Дочь родная, дочь любимая.

* * *

       Венули ветры по полю,        Грянули веслы по морю;        Ходит княжна в высоком терему,        Княжна Софья Дмитриевна,        То подумаешь, то раздумаешь;        С кем бы мне думушку придумавши,        С кем бы мне крепкую раздумаши?        Думать думу с родным батюшкой —        Та ей дума не верна, не крепка,        Те словеса ей не понравились;        Думать думу с одной матушкой —        Та ей дума не верна, не крепка,        Те словеса ей не понравились;        Думать думу с молодым князем,        К_н_я_з_е_м Дмитрием Юрьевичем —        Та ей дума верна и крепка,        Те словеса ей понравились.

Так пели подруги княжны, пока старики и гости чокались кубками и шумели; жены князей и бояр сидели неподвижно, а жених наговаривал невесте речи любви и счастия, держал ее белую руку в своих руках и иногда, украдкою, целовал ее румяные щеки и нежный ротик. Ужин был сытный и — пьяный. Расставаясь, при громких песнях, София сама поцеловала Шемяку, когда старики обнимались и, с шумом прощаясь, клялись в вечной любви к Заозерскому и в непременном счастии жениха и невесты. Как ни тщательно старались дворецкие Заозерского помогать гостям убираться домой, однако ж двоих нашли потом в углу, забытых. С трудом могли уверить их, что они расположились спать не дома. Один послушался и скоро побежал, когда объявили ему приказ супруги его; у другого совсем пропал хмель, когда нарочно стали говорить подле него, будто у соседа его, в прошедшую ночь, вытащили скрынку с деньгами из кладовой.

Три дня, каждый вечер, продолжались подобные гулянки. Радовались все подданные князя; приезжали поздравлять его даже все монахи из Каменского и Куштинского монастырей. На четвертый день угощали обедом их и духовенство, а простому народу выкатили целые бочки браги. Невеста являлась только по вечерам; днем была она невидима, и только жениху позволялось утром, на минуту, являться в ее терем. Шемяка забывал весь мир. Пора было миру сказаться счастливому князю: он был слишком счастлив!

Глава IV

Тюрьма ты моя, тюрьма крепка!

Пошире ты гробовой доски,

Да тяжеле ты ее в сотеро,

Подлиннее ты домовища дубового,

Да теснее в тебе молодцу удалому!

Старинная песня