Не могло такое и приснитьсяРаньше — ни за что и никогда.Я приехал с Питером проститься —В этот раз, быть может, навсегда.Петербург загадочный и милый,Я здесь был когда-то молодой.А теперь стою, как пред могилой,Над холодной невскою водой.Будто я — на станции конечной,Будто я — в пустыне ледяной.Кажется: уже шестиконечныЛёгкие снежинки надо мной.И последнею питейной точкой —Рюмочная на моём пути,Где-то на Васильевском, но точноЯ не помню. Господи прости!Может, доведётся возродитьсяВ незнакомом мне, святом краю.…Я приехал с Питером проститься,Я на Невском берегу стою.
16
Всю жизнь свою — с рассвета до заката —В одно мгновенье молча перебрал.И показалось мне, что рядом с братомЯ в Бога верить с той минуты стал.И чай кипел, и оживала Тора.Потрескивала старая плита,И холодом несло из коридора;А за окном снег русский пролетал.О, надо ж было столько жить в разлуке —В столпотвореньи бестолковых дней,Чтоб в первый раз два брата-другаТак смаковали слово «иудей».И если б на исходе дня засталаМеня за чаем даже смерть сама, —Я, кроме Нарвы, повидал немало.И что теперь мне грешных дней сума?!Прощай, Нарова! Завтра уезжаю,И никогда не возвращусь назад.Рош А-Шана — ба Иерушалаим,Мой милый «ах» — единокровный брат!Как долго нарождалось это словоВ мучениях — все прошлые года.Леитраот, Россия и Нарова!Прости-прощай!И, может, — навсегда.
17
Сколько пролито крови и слёзНа российских пространствах!Где решится еврейский вопрос?На Ордынке, в посольстве голландском.Пусть гадают в высоком Кремле,Как нас хоть на прощанье ограбить.Где решится вопрос на Земле?За ордынской оградой.Вот последняя эта стена,А за ней иудейские дали.Отбирает гражданство страна —Остальное давно отобрали.Расставания сладко-горьки —От Одессы до Владивостока.Оставайтесь, вожди-игроки.Но — до срока…Капитан, ты не стой у дверей —Видишь: очередь нынче большая.Даже тот, кто по деду еврей,Уезжает.Крыльев свист, перестуки колёсЗвуки эти народу привычны.Разрешился еврейский вопрос —На Ордынке столичной.
