Читать «Образ жизни» онлайн - страница 23

Яков Тублин

* * *

Так я это дело понимаю: Всё согласно возрастной поре. Было в ноябре тепло, как в мае, — В мае стало, словно в ноябре. И вода была намного чище, Хлеб вкусней, сочнее помидор. И, само собой, — теплей жилище, Пол ровней и шире коридор. И друзья намного дружелюбней, И жена покладистей была. И любой, пусть даже самый будний, День, как праздник золотой, сиял. Было всё вчера теплей и слаже, Но не стану прятаться в норе, Оттого что завтра в мае даже Будет холодней, чем в ноябре.

Листва молодая

Уже серебрится, изнанкой сияя, На старых деревьях листва молодая. Мне издали машет тонкою ручкой Моя ироничная нежная внучка. И внуки мои — золотые ребятки — Уже наступают на старые пятки. На ветках, которые подрубили, — Листва молодая зелёная в силе. Нас время согнуло, нас годы скрутили. Мы жили и были — мы в небо отплыли. Пока мы в полёте до Ада и Рая, Пусть отпоёт нас листва молодая.

Выбор

Била жизнь меня то в лоб, то в темя, То до полусмерти, то слегка. Только вдруг совсем в глухое время Посещала звонкая строка. Мог, наверно, я махнуть в столицу, А не в той провинции корпеть, — И в среде богемной раствориться, И в такие дали залететь!.. Но, покуролесив и немножко Остудив фантазию свою, Снова думал, как добыть картошку, И одежду — как кормить семью. С вами я, родные, — не уехал. Улетел и снова прилетел. Добываю хлеб в малярном цехе (Чтоб он синим пламенем горел!) А проснувшись под семейной крышей, Напишу под утро двадцать строк. Мог бы больше, дальше, глубже, выше. Мог бы — да выходит, что не смог. Знал Господь, каким тяжёлым грузом Нагрузить меня, чтоб не взлетел. Как ни странно или как ни грустно, — Я, наверно, сам того хотел.

Из биографии

Жили в бедности мать и отец — Значит, с ними и я, малец. В предвоенные годы те Жили в бедности, но в чистоте. Я работал, завёл семью, Даже крышу обрёл свою, Но в родной для меня стране Не судилось остаться мне. К ней я так прикипел, привык. Мой родной — лишь русский язык, А другой не освоить вновь, Как из жил не выпустить кровь. Эх, едрит твою разъедрит, Переломанный мой иврит, Или даже какой иной — Лишь от русского я хмельной. И по-русски поют мозги. Повзрослели чада мои, Нарожали кучу внучат. Стал я сыт и почти богат. День сегодняшний увидать, Жаль, не могут отец и мать. Жизнь наладилась, наконец. Жаль, что ей и самой конец.