Читать «Образ жизни» онлайн - страница 18

Сегодня и вчера

Разговор на прощанье

Окраинное русское село Заброшено, крапивой заросло, Но в том лесном, занюханном селе Абрам играет «фрэйлехс» на пиле. Но в тех заледенелых лагерях Пиликает на скрипочке Ицхак. И Янкель, наподобие брахи Читает уркам Пушкина стихи. …Деревня. Полусгнивший грустный клуб. Похож на пейсу тот хохлацкий чуб. Он самогонку пить с тобой готов, А завтра на рассвете бить жидов. — Эх! Однова живём, працюєм, пьём! — Сегодня мы вдвоём, а завтра — бьём? — Куды, пытаю, прётесь вы, жиды? Всего достигли здесь! Зачем — туды? Но ты меня не слушай и налей. Умеешь пить — какой же ты еврей! — Спасибо, друг хохол, И друг кацап. Сегодня пить — невмочь, Видать, ослаб. Сегодня корешуй, дружок, с другим. А завтра я — на Иерусалим… — Вот видишь — стало быть и ты хорош, А нашу самогонку с салом жрёшь! Вселился и в тебя иудин бес! Как волка ни корми — он смотрит в лес… Что позабыл ты на Земле Святой? — Не богатей, а человек простой? — Да, это так. Спасибо за совет. Но нынче ты мне друг, А завтра — нет, А послезавтра… Господи спаси! — Да будет! Лучше выпей-закуси. Ты отменил бы лучше свой отлёт. Послушай: птаха русская поёт… И что ты напоследок здесь шумишь?! Послушай лучше, как шумит камыш, Послушай, как берёзонька вопит: «Не покидай меня, российский жид!» — Такую «ласку», друже, понимать Обрыдло. Нелегко мне посылать Ко всем чертям свою Рассею-мать! Но завтра я билет себе куплю, Что равносильно — я её пошлю. С её вождями и с её Кремлём!.. …А по остатней, так и быть, нальём. За то, что всё же русских баб любил, И русским моряком на флоте был. За то, что я отстаивал за двух, За трёх, за четырёх российский дух! Но не хочу я боле ничего — Лишь, чтоб здесь духу не было мово… Мы кончили бутылку. Прощавай! Давай мне лапу — и не провожай. Я подустал спасать Святую Русь. Прости! Прощай! Я вряд ли возвращусь…

Воспоминания о флоте

Я в жизни кое-что видал, И кое-где бывал, однако. Но нет милее этих знаков: Корабль, палуба, штурвал. Да! Это знаки — не слова, Не буквы, а скорее вехи Работы трудной, не потехи. И это вам не трын-трава. Сама собой накатит вдруг Строка сурового напева. Где ты, старлей товарищ Левин, И где теперь капдва Сердюк? Панов — весёлый старшина, Он, кажется, был из Тамбова. Матрос Дорожкин, вроде, Вова. Но разве дело в именах! Я в жизни многое видал, Чудес и бед немало всяких. Но как услышу слово «якорь»: Корабль, палуба, штурвал… Как до обидного мала Судьба житейского приюта! Тельняшка, мичманка, каюта, Швартовка — молодость прошла, Причал. Такие вот дела…