Читать «Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945» онлайн - страница 133

Тем временем роман Ханке и фрау Геббельс зашел столь далеко, что, к ужасу посвященных, они решили пожениться. Они совершенно не подходили друг другу: Ханке был молод и неуклюж, она – элегантная светская дама значительно старше его. Ханке обратился к Гитлеру за помощью, но Гитлер отказался санкционировать развод Геббельсов из «государственных соображений»! В начале Байройтского фестиваля 1939 года расстроенный Ханке как-то утром заехал ко мне домой и сообщил: Магда и Йозеф Геббельс воссоединились и вместе уехали в Байройт. Лично я считал, что это наилучший выход и для самого Ханке, но ведь невозможно утешить отчаявшегося любовника поздравлениями в связи с его избавлением. Я пообещал ему выяснить, что происходит в Байройте, и тут же уехал.

Семья Вагнер пристроила просторное крыло к вилле «Ванфрид», где гостили во время фестиваля Гитлер и его адъютанты. Гости Гитлера довольствовались частными домами в городе. Как ни странно, Гитлер подбирал этих гостей гораздо тщательнее, чем в Оберзальцберге и даже в рейхсканцелярии. Кроме адъютантов он приглашал лишь несколько человек с женами, которые наверняка понравились бы семье Вагнер. Почти всегда это были доктор Дитрих, доктор Брандт и я.

В эти фестивальные дни Гитлер казался более раскованным, чем обычно. В семействе Вагнер он явно чувствовал себя свободным от необходимости символизировать власть, как иногда считал обязательным даже в вечернем обществе в рейхсканцелярии. Он был весел, отечески нежен с детьми, дружелюбен и заботлив по отношению к Винифред Вагнер. Без финансовой поддержки фюрера фестиваль едва ли мог бы выжить. Каждый год Борман выделял сотни тысяч марок из фондов Гитлера, чтобы фестивальные постановки стали гвоздем немецкого оперного сезона. В эти дни, как покровитель фестиваля и друг Вагнеров, Гитлер, несомненно, воплощал мечту своей юности, в которой, возможно, не смел сознаться даже самому себе.

Геббельс и его жена приехали в Байройт в тот же день, что и я, и разместились в новой пристройке виллы. Геббельс казался очень напряженным. Его жена весьма откровенно сказала мне: «Это было так ужасно. Муж грозил мне. Я только-только начала приходить в себя в «Гаштейн», как он вдруг объявился в отеле. Три дня он беспрерывно спорил со мной, пока я наконец не сдалась. Он шантажировал меня детьми – угрожал отобрать их. Что мне оставалось? Наше примирение – всего лишь спектакль. Альберт, это ужасно, но пришлось дать клятву, что я никогда больше не увижусь с Карлом наедине. Я так несчастна, однако у меня нет выхода».