Читать «Грек Зорба» онлайн - страница 182

- Бог очень быстро внял твоей просьбе!

- Ну и что! - воскликнул я. - Любовь сильнее смерти.

Он горько улыбается, но ничего не говорит. Я чувствую, что его тело растворяется во мраке, становясь рыданием, вздохом, насмешкой.

Долгие дни вкус смерти оставался на моих губах, но на сердце у меня полегчало. Смерть вошла в мою жизнь со знакомым и любимым лицом. Так приходят за нами друзья и терпеливо ожидают в углу, пока мы не окончим работу.

Однако тень Зорбы продолжала ревниво бродить вокруг меня. Однажды ночью я находился один в своём доме у моря на острове Эгина. Я был счастлив; окно, выходящее к морю, было открыто настежь. Светила луна, море, тоже счастливое, вздыхало; моё тело, наслаждавшееся усталостью после долгого купания, спало глубоким сном.

И вот в тиши такого блаженства, перед утром в моих снах появился Зорба. Не помню ни того, что он говорил, ни причины его появления. Но проснувшись, я почувствовал, что сердце моё готово разорваться; не знаю почему, глаза мои наполнились слезами. Мной тотчас овладело непреодолимое желание восстановить в памяти жизнь, которую мы вели вдвоём на критском берегу, вспомнить, собрать воедино все слова, крики, жесты, смех, слёзы, танцы Зорбы, чтобы спасти его.

Желание это было настолько сильным, что мне стало страшно видеть в нём знак того, что в эту минуту где-то на земле Зорба агонизировал. Его душа была настолько связана с моей, что мне казалось невозможным, если один из нас умрёт, то другой не содрогнётся и не закричит от боли.

Какое-то время я не решался собрать все воспоминания, оставленные Зорбой, и облечь их в слова. Мной овладел какой-то детский страх. Я говорил себе: «Если я это сделаю, значит, Зорба действительно находится в смертельной опасности. Нужно сопротивляться силам, которые меня подталкивают».

Я противился два дня, три дня, целую неделю. Погрузился в другие записи, совершал экскурсии, много читал. С помощью такой хитрости я пытался отделаться от невидимого присутствия. Но мой мозг в тягостном беспокойстве полностью сконцентрировался на Зорбе.

Однажды я сидел на террасе своего дома над морем. Был полдень, пекло солнце, я смотрел на голые изящные склоны Саламина, лежащие передо мной. Вдруг, словно меня толкнула чья-то невидимая рука, я взял бумагу, растянулся на горячих плитах террасы и начал описывать события в жизни Зорбы.

Охваченный порывом, я вновь торопливо переживал прошлое, пытаясь вспомнить и полностью восстановить всё, связанное с Зорбой, как будто боясь, что если он исчезнет, я буду за это в ответе; поэтому я работал день и ночь, чтобы точно зафиксировать его облик.

Я работал, как колдуны диких племён Африки, рисовавшие на стенах гротов своих предков, которых они видели в сновидениях, пытаясь изображать их как можно вернее, чтобы души предков могли узнать свои тела и войти в них.

Через несколько недель красивая легенда о Зорбе была окончена.

В конце того дня я ещё сидел на террасе и смотрел на море. На коленях у меня лежала оконченная рукопись. Я испытывал радость и облегчение, как будто меня освободили от тяжёлого груза. Я был похож на только что родившую женщину, которая держит на руках своего младенца. Ярко-красное солнце садилось за Пелопонесские горы. На террасу поднялась Сула, маленькая крестьянка, которая обычно приносила мне из города почту. Она протянула письмо и поспешно убежала. Я понял. По крайней мере, мне так показалось, ибо едва распечатав письмо, я не вскрикнул и не пришёл в ужас. Я был уверен. Мне было известно, что в ту самую минуту, когда я держал на коленях законченную рукопись и смотрел на заходящее солнце, я получу это письмо.