Читать «Искатель. 1968. Выпуск №4» онлайн - страница 2

Оставшиеся заговорили громко и взволнованно. До того слезы сдерживали кто мог усилием, которое никто и никогда не сможет оценить, — сдерживали, чтобы не стало еще тяжелее на сердце у избранных лететь. Тяжесть на сердце мешает в пути куда больше, чем целые тонны другого груза, и оставшиеся приняли на себя и это бремя. Нет, нельзя сказать, что великая техника совсем облегчила людям поиск новых материков!

Кира тоже плакала, неумело от непривычки. Она охотно отошла бы в угол, но в круглом зале не было углов: она лишь повернулась к стене и опустила голову пониже.

Показавшийся на пороге внутреннего выхода человек, уважая чувства, не сказал ни слова — только поднял руку, приглашая.

В салон ожидавшего их кораблика люди входили поодиночке и не спеша рассаживались. Свободных мест осталось много, а когда летели с Земли, их не было вовсе. Вспыхнули экраны. Планета плавно накатывалась на корабль. Гул двигателей протиснулся в салон. Забормотал автомат-информатор, советуя проверить защитную систему. Проводя рукой по амортизаторам, Кира нечаянно коснулась ладонью груди и вздрогнула: настолько беспощадной оказалась вкрадчивая память тела. Женщина закусила губу и почувствовала, как опять влажнеют щеки. Но космодром уже распахнулся перед нею — необъятное пастбище кораблей.

ДНЕМ. ГОРОД

Через час с небольшим Кира сошла с рейсового аграплана на аэродроме того города, в котором жила, и направилась домой пешком, избрав самый длинный путь.

В городе был праздник. Звездные экспедиции уходят не часто, и каждая из них — торжество не одних только улетевших. Все вышли на улицы. Дома, начинавшиеся у земли мощным стволом и ветвившиеся наверху на несколько отростков, медленно меняли краски. Плавно вращавшиеся площади мажорно звучали, и люди танцевали на них. Взрывался фейерверк. Грудами лежали цветы; лепестки их налипали на подошвы, запах разносился далеко. Кира шла, погруженная в странные, непонятные ей самой до конца мысли и ощущения. Она не замечала, как многие протягивали к ней руки, чтобы вовлечь ее, грустью выделявшуюся из остальных, в общее веселье; потом руки опускались: ее узнавали, она была такой же, как на экранах, когда транслировался старт. Несколько раз с нею заговаривали. Она смутно понимала, что говорили о героизме Александра и ее самой, отпустившей его и оставшейся одинокой, наверное, навсегда; подразумевалось, что никто не сможет вытеснить из ее сердца облик человека, чье имя будут с уважением произносить в столетиях. Кира торопливо кивала.

Затем она свернула с магистрали и углубилась в сеть улиц и улочек. Одно- и двухэтажные домики прятались в обширных чащах, ожидая своего часа. Плоские кровли чередовались с острыми, окна — то круглые, то стрельчатые, то просто квадратные — сменялись прозрачными стенами; все архитектурные стили последних столетий экспонировались тут, как на выставке. Когда-то это развлекало Киру; Александр уверял даже, что многие ее проекты были навеяны этой коллекцией стилей. На самом же деле Кира, привыкнув, перестала замечать окружающее и сейчас замечала многое с таким острым удивлением, словно оказалась здесь впервые.