Читать «Лорд и егерь» онлайн - страница 188

«Кто бы мог подумать», — забормотал он в явном замешательстве: «кто бы мог подумать, что у него окажется такое слабое сердце? Я совершенно не учел слабого сердца!»

* * *

«Мой расчет был в лучших традициях шоковой терапии: Виктор был в охотничьем костюме отца лорда Эдварда, а Эдмунд — на месте своего отца-егеря, убитого по его вине во время фазаньей охоты в детстве, не так ли? Следите за ходом мысли? Не запутались?» — спросил доктор Генони, стараясь уклониться от взгляда присутствующих, вперившихся в него в состоянии шока и замешательства. В его голосе чувствовалась неуверенность: он старался убедить себя в не меньшей степени, чем всех остальных. «Палач становится на место жертвы, становясь, таким образом, жертвой самого себя. Вместе с искуплением вины через наказание возвращается рассудок. Элементарно, не так ли». Судя по его скороговорке и капелькам пота на лбу, даже доктор Генони не мог скрыть собственного шока, замешательства и даже страха. Он ни в чем не был уверен и отказывался ставить какой-либо психиатрический диагноз, пока Эдмунд не придет в сознание. Учитывая, что тяжелейший психический шок от холостого выстрела спровоцировал тяжелейший инфаркт, полное восстановление сознания, по его прогнозам, займет несколько недель. Доктор Генони сопровождал свои объяснения профессорскими похлопываниями по плечу, покачиванием головы и хватанием за пуговицу собеседника: взяв каждого поочередно под локоть, он постепенно выдворил всех из огромной комнаты на втором этаже особняка-клиники, где у окна уложили Эдмунда. Вокруг него суетились со шприцами и кислородными трубками медсестры. Несмотря на царившую в поместье неразбериху, доктор Генони позаботился о том, чтобы все, кроме Сильвы, Феликса и Виктора, были отправлены в Лондон на такси, на забыв предварительно напоить всех гостей чаем с бутербродами (к бутербродам, нужно сказать, никто не притронулся). Генони сорвался лишь тогда, когда предложил каждому из участников фазаньей охоты по паре фазанов в дорогу, как это полагалось по охотничьему ритуалу — в последний момент вспомнив, что охота была сплошной фикцией.

Все это время Карваланов не выпускал из рук бутылку виски. Но он не пьянел от выпитого, только веки краснели, как от бессонницы. Он тоже не мог выйти из состояния некоего душевного потрясения, руки его дрожали, и из глаз то и дело катились слезы, которые он не мог или не хотел сдерживать. Генони предлагал сделать ему успокаивающий укол, но тот зло отмахивался. Феликс, переживший выстрел на охоте, казалось бы, лучше всех, молча ходил по комнате из угла в угол, но потом вдруг стал орать истошным голосом, что он уехал из России не для того, чтобы снова закатывать истерики на тему вины и соучастия. Сильва же сидела, забравшись с ногами в огромное кресло, и, положив голову на колени, глядела не отрываясь в окно.

«Вы заметили, что один из фазанов упал с неба замертво?» — неожиданно спросила она, не повернув головы.