Читать «Лорд и егерь» онлайн - страница 184

«Какое письмо протеста? В какую ночь?» — нахмурила брови Сильва, как будто захваченная спросонья врасплох.

«То самое, знаменитое письмо по поводу применения психиатрии в политических целях. Его распространял, естественно, Виктор. В связи с тем, что Авестина отправили в психушку, на якобы медкомиссию, пересмотр диагноза. На самом деле», — стал он объяснять, повернувшись к Генони, — «его давно хотели прищучить за самиздатское эссе о Пиранделло: история КГБ и судебных процессов в СССР разбираются там, как еще одна пиранделловская пьеса: знаете, вся жизнь — допрос, и все мы — под арестом…»

«Не стоит повторяться», — перебил его доктор Генони. «Все наши беседы — это, в сущности, одна пиранделловская комедия. Давайте вернемся к трагедии подписанта».

«Что я мог сделать? Конечно, я вначале согласился было подписать это письмо в защиту: Авестин — мэтр, учитель, хоть и в прошлом, но все-таки не абстрактная фигура… Это был один из тех шумных проводов моей бывшей супруги на Преображенке, где тыща человек, всем кажется, что вот-вот водка кончится, и поэтому пьют в два раза больше, чем хотелось бы, на всякий случай. Ко мне подошла одна из диссидентских активисток с листом бумаги — говорит: собираем подписи под письмом протеста, и изложила про Авестина. Подпишешь? Конечно, подпишу. Она подсовывает мне огромный лист, там уже куча подписей. Я говорю: а где письмо? подпись же под письмом, не так ли? Но мне тут же объяснили, что подписи не будут прямо под письмом, письмо отдельно, подписи — отдельно — для документации и подтверждения, если потребуют, и, конечно, для истории. А так под письмом будет просто список фамилий. Я говорю: но прочесть письмо можно? Но она сказала, что это не важно, письмо составлял Виктор, Виктору можно доверять, он его редактирует в данный момент, пока здесь собирают подписи. Фиктивные подписи под фиктивным письмом. Я подписывать отказался. Но Виктор, как оказалось, даже не поинтересовался моим мнением насчет письма; он был настолько уверен, что я поставлю под этим документом свою подпись, что сам внес, не спрашиваясь, мою фамилию в список подписантов и продиктовал по телефону весь список инкорам. Мне стало плохо. Было совершенно очевидно, что они этого дела так не оставят, что они за меня возьмутся. Что меня из Москвы вышвырнут в два счета. С какой стати? Ради того, чтобы Виктор мог поупражняться в антисоветском красноречии, я должен отсиживать всю оставшуюся жизнь в городской библиотеке провинциальной помойки? Тем более, согласно все тому же авестинскому пиранделлизму насчет советской власти, никакие письма протеста фактически ничего не меняют — они часть гэбистского сценария. В общем, в ту ночь — в ту чумную ночь — я все это изложил Виктору и попросил снять мою подпись».