Читать «Бриг «Три лилии»» онлайн - страница 83
Улле Маттсон
Он знал, где яблоня, знал, где дупло. И вот уже шарики в бутылке.
Потом Петрус Миккельсон закурил свою последнюю сигару здесь никто не видел его и не морщился — и пошел вниз к лодочному сараю.
Когда он вернулся и открыл кухонную дверь, у него под мышкой было зажато что-то вроде деревянного чурбана.
— Ветер восточный, — сказал он. — Ночью подморозит. Я накрыл Белую Чайку попоной.
Миккель сидел, уткнувшись в священную историю.
Он скосился на отца, который возился с чем-то возле кушетки. Вот полетела на пол подушка; ее место занял чурбан.
— Что смотрите? — буркнул Петрус Миккельсон. — Люблю спать на твердом. Пух — для женщин, мужчины на жестком спят. В Клондайке годилось, так и в Льюнге сойдет.
Бабушка, как ни странно, промолчала. Зато, войдя в свою каморку, она высказала стенке то, чего не сказала Петрусу Юханнесу:
— Миккельсоны неисправимы. Спасибо, хоть в железку больше не играет.
Потом она разделась и легла. С кухни доносился сонный голос Миккеля, бормотавшего что-то про вторую заповедь. Стрелки на часах в углу медленно ползли по циферблату. Когда маленькая дошла до десяти, в кухне наступила тишина. Уснул…
Бабушка живо сунула ноги в туфли и отворила дверь.
От окна протянулись серебристые лучи. Посреди кухни стоял Петрус Юханнес, держа на руках спящего Миккеля.
Миккельсон-старший был в ночной рубахе, а к затылку привязал бабушкину меховую шапку. Жестко спать на судовых журналах с деревянными корками, пока не привыкнешь.
Бабушка Тювесон вздохнула и сказала:
— Не забудь укрыть его получше, Петрус Юханнес. И надо же — у такого дурня такой хороший парень родился!..
— Правда, чудно? — подхватил Миккельсон-старший.
…Бородавки Туа-Туа больше не вернулись. Сама она считала, что это благодаря стишку, которому научил ее звонарь, старик Салмон:
Семь ночей подряд она спала с хлебным ножом под подушкой, чтобы показать, что не шутит.
Что до богатея Синтора, то он чуть не лопнул от злости, что продешевил. Но сделку не воротишь. На следующий год он купил старый корабль, который списали на слом, и построил из досок загон.
Обрадовались ли овцы? Не знаю.
Зато я знаю, что на каменоломне кипела работа. Ночью Петрус Миккельсон спал на судовом журнале «Трех лилий» — может, потому и счастье шло.
Сломанную балку в часовне так никто и не починил.
А корабль плотник Грилле снял и поставил на плоский камень внизу. Двадцать пять лет назад он еще стоял там.
В память о мертвой черепахе.
Книга вторая
Миккель мореход
Глава первая
Цирк Кноппенхафера
Много лет назад, в марте месяце 1892 года, в деревню Льюнга въехал старый цирковой фургон.
Рыбацкий поселок находился дальше на юг, но фургон сначала подкатил к церкви. Его тащила хромая белая лошаденка с двумя грязными попугаячьими перьями на лбу.
Но больше всего ребятишек поразило то, что было приколочено на двери фургона: слоновья голова с длинными клыками и злыми свиными глазками.
