Читать «Бриг «Три лилии»» онлайн - страница 107

Петрус Миккельсон сидел возле стола и устанавливал мачту на деревянном кораблике длиной чуть побольше аршина. Рядом лежала на столе бечевка для такелажа. Лицо у него было совсем старое и печальное, когда он наклонился и стал писать кисточкой название на корме: «Три лилии».

Глава шестнадцатая

Зеленая лента

В то время как Туа-Туа тихонько кралась к двери, Миккель крепко спал на своей кровати в кухне.

Ему снилось, что он стоит у руля на бриге «Три лилии» и приводит корабль к ветру, а правая нога так и ноет от напряжения.

«Сильней приводи, не то плыть тебе к берегу на обломке!» — услышал он окрик Скотта.

Нет же, это голос Енсе-Цыгана. От страха у Миккеля поползли мурашки по спине. Тали бомкливера лопнули и стучали, словно копыто о камень.

«Еще лево на борт!» — рявкнул Скотт-Цыган.

Миккель изо всех сил налег на штурвал, но не мог упереться как следует: правый башмак все время скользил по палубе. Внезапно штурвал вырвался из рук; одновременно на корабль накатил огромный вал.

«Ну, пропал!» — подумал Миккель и побежал очертя голову по мокрой палубе.

«Говорили тебе, сиди на берегу, — прозвучал печальный голос бабушки Тювесон. — От моря одно горе…»

Она не сказала «для Хромых Зайцев, вроде тебя», но, конечно, имела это в виду.

Миккель проснулся весь в поту. Тали продолжали греметь над самым ухом.

«Ты что, дурень, не слышишь? Это же дверь стучит, — успокоил он себя; перед глазами все еще стояло лицо злосчастного Цыгана. — Забыли запереть, вот и все».

В кухне был собачий холод, и Миккель, прежде чем выйти в прихожую, закутался в бабушкин платок. Задвижка была на месте. Зато ручка так и прыгала вверхвниз.

Дрожащей рукой Миккель сдернул с вешалки бабушкину меховую шапку: стыдно, коли у храброго мужчины волосы дыбом стоят!

Потом он схватил Плотникове ружье — оно висело незаряженное возле двери — и пробасил, подражая голосу Грилле:

— Кто бы ты ни был, на тебя свинца хватит!

Туа-Туа — это она дергала ручку — подпрыгнула от испуга и порхнула через двор, будто сухой лист.

Миккель осторожно приоткрыл дверь и впустил в прихожую тусклый лунный луч. На крыльце никого… Во дворе — тоже.

Поди разгляди рыжеволосую девчонку, которая притаилась за кустом у сарая и стучит зубами от страха! Или поди угадай, что призрак в меховой шапке и вязаном платке не кто иной, как Миккель Миккельсон!

Миккель прошел вдоль стены и завернул за угол. Ноги дрожали, палец лежал на курке.

«Теперь или никогда», — решила Туа-Туа и метнулась через двор в прихожую. Дверь захлопнулась, щеколда закрылась сама.

Услышав стук, Миккель бегом вернулся к крыльцу.

— Открывай! — закричал он плотниковым голосом и ударил прикладом в дверь, так что искры полетели.

Бедная Туа-Туа услышала шаги на кухне. Оставалось одно спасение: лестница! Дрожащие пальцы заскользили вверх по перилам. Слава богу: чердачная дверь открыта! Правда, на чердаке тоже было темно, но в окошко, обращенное к Бранте Клеву, проник серебристый луч. Точно сама луна шептала ей с неба: «Не бойся, Доротея Эсберг, я посвечу тебе».