Читать «Дай Мне! (Song for Lovers)» онлайн - страница 42
Ирина Денежкина
– Ты дурак, Тоха, какой же ты дурак…
Антон кивнул, задыхаясь от розовой густой пелены, которая его опутывала, тянула в какой–то сладковатый омут, кружила голову.
– Почему ты вчера не пришла? – сипло спросил он, потушив сигарету о стену.
– Зачем? – Наська сделала ударение на этом слове, Антон непонимающе промолчал.
– Знаешь, Тоха, – вдруг сказала она – Давай будем просто друзьями, а?
– То есть? – не понял Антон – Ты меня кидаешь что ли?
– Ну, нет, хотя да… Не кидаю… Просто давай будем друзьями…
Антон машинально достал из кармана сигарету, зажег, затянулся и только после этого сказал:
– Если ты хочешь…
– Вот и чудесно!
Наська чмокнула его в губы и, развернувшись, пошла.
– Насть! – крикнул Антон, будто проснулся.
Она недовольно обернулась.
– А мы сегодня в «Свинаре» играем. Придешь?
Наська ничего не ответила и пошла дальше. Антон сел у стены и заплакал.
В «Свинаре» было страшно накурено, пахло спиртом и почему–то сиренью. Олег стоял на сцене с гитарой и пел, почти кричал. Басист Серега сидел на колонке, болтал ногами и блестел бритой головой. Антон яростно колотил по барабанам и выкрикивал отдельные слова. В животе у него гремело, а в голове стоял звон. Он тряс головой, стараясь выколотить его, но не мог, и до боли сжимал палочки в руках.
– Ты ждала меня долго, устала, сгорела,
Я ловил, оставлял для себя минуты,
Ты забила, ты просто ушла на время,
Но теперь ты не хочешь назад почему–то…
– пел Олег, прижавшись губами к микрофону.
– Ты трахалась где–то, готов простить,
Целовала не тех, не меня, и что,
Что ты думала, лежа на чьей–то груди?
Ты ругала меня, я не даю тебе жить, я все порчу…
– вторил ему Антон.
– Но без тебя я просто сдохну,
Ты это знаешь?
Я не умею держать тебя, ты хочешь
Я просто сдохну,
Не улетай, но улетаешь,
Я не держал тебя, я не умею, я только все порчу,
– сказал басист по–детски удивленно, будто это открытие он сделал для себя только в этот самый миг и еще не понял, как должен себя чувствовать.
У Антона вдруг мгновенно заболели локти, ему показалось, что их ему вывернули и переломили, как жареной курице. Он до крови закусил губу и продолжил играть, но уже не пел.
После их выступления на сцену вылезла следующая группа, а они пошли пить. Серега вырубился сразу же, Олег стеклянными глазами смотрел на сцену, отбивая такт пальцем по столу. Антон сидел трезвый и думал о Наське. Он часто торчал, но все–таки успел написать несколько песен и все они были про Наську. А теперь он не мог их петь. Просто физически. Он помнил, как они занимались любовью рядом со спящим Олегом, а потом весь день смеялись, что он ничего не заметил и не услышал. Или как однажды он ночевал у нее, а бдительная Наськина мама каждый час заходила в комнату. Но они просто переговаривались. Наська – зарывшись в одеяло на кровати, а Антон – сидя на диванчике. Они говорили о The Beatles и «Руки Вверх!», о Пелевине и Токаревой, об Интернете, о собаках, о сексе, о космосе, о своем детстве и друзьях, о родственниках и водке и о группе, в которой тогда еще только начинал играть Антон. Это была самая потрясающая ночь в его жизни.