Читать «В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого пленного. 1945-1946» онлайн - страница 78

Лагерь делился на две части и был огорожен колючей проволокой. Та, на которой находились мы, охранялась легко, другая – более тщательно. Охранник сказал, что там содержались бывшие фашистские офицеры и владельцы заводов.

Вечером мы относили еду этим заключенным, и эта работа нравилась нам, потому что по пути мы сами могли немного поесть. Даже тогда большинство наших мыслей и действий было сосредоточено на еде.

Свидетельство об освобождении

На Рождество 1946 года всех пленных, прибывших нашим поездом, обыскали, проверяя, имеются ли у них письма, переданные из России немецкими заключенными. Некоторым передавали письма, когда поезд делал остановки на территории России. Тогда у нас несколько раз была возможность пообщаться с другими заключенными. Всю почту у нас изъяли. После этого нас освободили и выдали нам официальное свидетельство об освобождении. Мы пробыли в лагере еще два дня, а потом поездом нас отправили в другой лагерь, где провели медицинское обследование и продезинфицировали нашу одежду, чтобы, оказавшись вне стен лагеря, мы не разнесли вшей и других насекомых среди здоровых людей. Лагерная администрация обещала нам новую одежду, но мы так ничего и не получили.

Я думал: «Что я могу сделать сейчас?» Будущее рисовалось неопределенно. «Что стало с моими родными? Что сделали с нашей собственностью? Что вообще случилось с людьми на востоке? Они все так же живут в своих домах? Или их выгнали и переправили в другие места?» Все эти варианты крутились в моей голове.

Из-за скудного лагерного питания мы были вынуждены просить помощи в соседних деревнях. Мы носили русскую форму, и многие думали, что мы русские, и поэтому часто перед нами захлопывали дверь, не успев даже выслушать. Один пожилой человек, когда мы пришли к нему в дом, начал объясняться с нами знаками, думая, что мы русские и ничего не понимаем по-немецки. Каково же было его удивление, когда он услышал немецкую речь.

И в самом деле, в меховых шапках, в советских солдатских гимнастерках, в шинелях и сапогах и даже подстриженные коротко, мы выглядели как русские. Да и лица у нас сильно отекли из-за большого количества выпитой воды.

Теперь, вернувшись в Германию, я понял, что мои юношеские амбиции стать генералом армии улетучились, и не только потому, что иллюзии по этому поводу рассеялись, но и потому, что армии больше не существовало. Мысль о получении образования отпала сама собой, так как в первую очередь требовалось кормить себя. Все, что оставалось, это последовать по стопам своего отца и заняться фермерством. Я бы мог стать правой рукой фермера; конечно, я не надеялся на высокую зарплату, но, по крайней мере, я был бы всегда сыт и одет.