Читать «Новая встреча. Неизданные беседы» онлайн - страница 29

Очевидно, это — единственно возможное объяснение; речь идет о численном выражении.

А я вот что хотел бы знать: в день Страшного суда старец воскреснет как старец или он воскреснет в том возрасте, который считается совершенным, — то есть тридцать три года либо тридцать пять лет. Тридцать три — в этом возрасте Христос был распят и в этом возрасте родился Адам; а тридцать пять — вспомним знаменитый стих Данте: «Nel mezzo del cammin di nostra vita». Век человеческий — семьдесят лет, а значит: «nel mezzo del cammin» — тридцать пять. Данте говорит об этом в «Новой жизни».

И наконец, последний фрагмент.

Ну что же, посмотрим, сможем ли мы прояснить весь текст или же сможем только, как говорил Мильтон, «перепутать перепутанные слова» («Confused words confounded»). (Смеется.)

(Смеется, читает.) «Тем не менее материя, которая находится в нем в совокупности телесных частей, не остается неизменной, а подвержена убыванию или возрастанию так же, как и огонь поддерживается на прежнем уровне путем добавления дров по мере того, как прежние истребляются; человек является цельным, когда сохраняется вид и количество материи, соответствующее этому виду».

Не знаю, чувствуете ли вы себя сбитым с толку, но я — точно…

Кажется, Борхес, мы с вами оба сбиты с толку в равной мере. Настоящий лабиринт святого Фомы Аквинского.

Но вот ведь что удивительно: всё это он говорил не для того, чтобы завести человека в лабиринт, а для того, чтобы разъяснить ему свои мысли.

Верно.

Все сказанное им — разъяснение, но это разъяснение — загадочно, не так ли? Сейчас я вспомнил слова Байрона о Кольридже; он говорит, что Кольридж «explaining metaphysics to the nation» («объясняет метафизику нации»). И добавляет: «Дай Бог, чтобы он объяснил свои объяснения». Наверное, эти слова можно переадресовать и святому Фоме: «Дай Бог, чтобы он объяснил свои объяснения», так как его объяснения более туманны, чем сама загадка, чем проблема, которую он старается объяснить.

В отличие от святого Августина, приверженец Аристотеля святой Фома Аквинский всегда обращается только к разуму человека; мы не можем представить себе то, о чем он говорит, мы можем его только понять, а понять его — до чрезвычайности трудно.

Если говорить о прочитанном фрагменте, то я не уверен, что его можно понять; я попытался в нем разобраться, но, честно, ничего не понял. Он говорит загадочные слова: действенность естества или естественность действительности. Ведь так он говорит; или я что-то путаю?

Он говорит: «Воскреснет лишь то, что необходимо для действенности естества».

И что это значит?

Неясно. Может быть, Честертон, который воссоздал портрет святого Фомы Аквинского…

Честертон писал, что для того, чтобы понять святого Франциска Ассизского, достаточно очерка, наброска, но чтобы понять святого Фому Аквинского, необходима подробная карта. Такая карта, наверное, помогла бы нам сейчас. Да, чтобы понять святого Фому Аквинского, не обойдешься наброском — речь должна идти о карте.

Но если говорить о портрете святого Фомы Аквинского, который воссоздан Честертоном, то вы признавали, что это — великолепный портрет.