Читать «Самая лучшая жена (сборник)» онлайн - страница 109

Она пошла в ту сторону, откуда доносился шум. Это был звук включенного мотора автомобиля. Эстер подошла к окну гостиной и раздвинула шторы. На подъездной дорожке стоял фургончик с надписью на боку. Фургнончик принадлежал Американскому обществу предотвращения жестокого обращения с животными. Окна фургончика были зарешечены.

– О боже, – проговорила Эстер.

Из парадной двери дома Уилсонов вышел человек в белом комбинезоне. Он держал большую проволочную клетку. В клетке сидела Бонни.

Эстер никогда не бывала в здании городского отделения общества предотвращения жестокого обращения с животными, и в тот день она тоже туда заходить не стала. Она остановила свою машину рядом с фургоном, за которым ехала от самого дома. Она увидела, как мужчина в белом комбинезоне открыл задние дверцы и вытащил клетку. В этой клетке сидели три серых котенка. Мужчина понес их внутрь здания, а дверцы фургона оставил открытыми.

Когда мужчина скрылся из виду, Эстер вышла из машины и быстро подошла к фургону. Она нашла клетку с Бонни, без труда открыла ее и достала крольчиху. Бонни сильно похудела с тех пор, как Эстер видела ее в последний раз. Она смотрела на Эстер равнодушно, не узнавая свою хозяйку. Эстер отнесла Бонни к себе в машину и отправилась в полицейский участок.

Припарковав машину на автостоянке, Эстер взяла крольчиху под мышки, вышла из машины и закуталась в шерстяное одеяло, которое привезла для отца. Затем она торопливо зашагала к зданию полицейского участка. Она прошла мимо полицейского постарше, который в этот момент разговаривал с Эйсом Дугласом и Рональдом Уилсоном. Проходя мимо них, она подняла руку и торжественно произнесла:

– Хау, бледнолицые.

Эйс улыбнулся ей, а полицейский махнул рукой и указал, куда идти.

Камера, в которую посадили Хоффмана, находилась в самом конце коридора. Горела тусклая лампочка. Хоффман несколько недель недосыпал. Он замерз, руки у него были все в мелких порезах. Оправа его очков треснула, он плакал с самого утра. Он увидел идущую к нему навстречу Эстер, закутанную в светло-серое шерстяное одеяло, и она показалась ему потрясающе похожей на его мать. Зимой в Будапеште мать носила широкие пальто, и у нее была такая же царственная, горделивая осанка.

Эстер подошла к камере и протянула отцу руку через прутья решетки. Хоффман поднялся, прихрамывая подошел к решетке и сжал руку дочери. В это полубезумное мгновение Эстер показалось ему духом покойной матери. Она улыбнулась.

Улыбка дочери заставила Хоффмана оторвать взгляд от ее руки и посмотреть на ее лицо. Эстер сунула руку под одеяло и изящно извлекла крольчиху. Она ловко просунула сильно исхудавшую Бонни между прутьями решетки. Крольчиха, которую Эстер держала за шкирку, повисла на том самом месте, где только что была пустая рука дочери Хоффмана. Получилось так, что Хоффман отвлекся на улыбку Эстер, а крольчиху увидел там, где ее только что не было. Произошло настоящее чудо. Нечто возникло из ничего.

– Держи, – шутливо произнесла Эстер.