Читать «Ночные рейды советских летчиц. Из летной книжки штурмана У-2. 1941–1945» онлайн - страница 48

И опять взрыв хохота:

– Не соглашайся, Анка. Кавказец замурует в сакле, от людей упрячет, чадрой укутает, ревностью измучит.

– Па-а-чему так говоришь? – Когда Мери горячилась, в ее речи появлялась интонация, характерная для кавказцев. – Какая чадра? Чепуха! Наши мужчины ловкие, смелые и…

– Любвеобильные, – подхватила Алцыбеева, и опять все расхохотались.

После тяжелых, изматывающих физически и морально полетов людям необходимы вот такие легкие, подначивающие разговоры. Они как бы остужают уставших от отчаянного ожесточения людей, во время которого каждый из нас командовал собою сурово и беспощадно.

Подошла командир, и вмиг воцарилась тишина, хотя на лицах играли еще улыбки.

– Наша задача, – сказала она четко, – бомбить Эльтиген.

– Как это? Господи!.. – прошептала я. – Ведь мы только что туда боеприпасы бросали.

– Что с десантом? – вразнобой спросили летчицы.

Улыбок как не бывало. Тревога, недоумение, боль – все это обрушилось на нас. Анка всхлипнула.

Мы с летчицей молча подошли к самолету, взобрались в кабины и, не обмолвившись ни словом, взяли такой уже привычный нам курс.

– Нина, ну скажи хоть слово! – Я не могла сдержаться. Заплакать бы, что ли. Заорать. Уткнуться в теплые мамины колени, как в детстве.

– Ну, чего ты? – отозвалась Нина. – Разве они слабаки, наши парни? Прорвутся они! Вот увидишь.

А я думала о тех, кто не мог идти на прорыв. Кто остался прикрывать. Мне даже казалось, что я вижу их, истекающих кровью, с автоматами и у пулеметов, прикрывающих товарищей своей жизнью. Это видение было страшно невыносимым.

– Эй, штурман! Не психуй. Не то сами в море окажемся. Гляди в оба.

Мы подходили к Эльтигену. Как отчетливо видно светлое здание! Это – школа, а у десантников – штаб, опорный пункт, госпиталь. Кто знает, что там сейчас. Чуть поодаль, с сопок, бьют орудия.

– Нин, я не могу бомбить по школе, хоть убей.

– Что предлагаешь?

– Ударим по орудию.

Медленно ползет цель к заветной черте прицела. Молчим. Сбросить бомбы раньше нельзя, изменить режим полета тоже невозможно: бомбы не попадут в цель. А у нас большой счет к оккупантам.

Взрывные волны треплют самолет, и летчица прилагает невероятные усилия, чтобы удержать машину в горизонтальном полете. Наконец вот она, цель. Пора! Сбрасываю. Нина ныряет в облака, но я успеваю заметить сильный взрыв, а потом еще несколько. Орудие замолкло. Облака становятся сплошными. Какое-то время мы идем не видя земли. Потом снижаемся. Я кручу головой. Наверняка где-то здесь ходят истребители, подстерегая По-2. Смотреть надо в оба. Истребители – не зенитки. Гореть начинаешь раньше, чем их обнаруживаешь.

До утра били по огневым точкам. На рассвете возвратились на свой аэродром, в Пересыпь. Постепенно собираются все экипажи, но никто не спешит покинуть аэродром. Не хочется ни спать, ни есть, ни пить, ни говорить. Стоим молча у командного пункта и ждем командира полка. Она в штабе дивизии. Всем хочется поскорее узнать о судьбе десантников. Едва приземляется ее машина – бежим толпой навстречу. Нетерпеливо ждем, когда командир вылезет из кабины. Вопрос как выдох: