Читать «Кто-то другой» онлайн - страница 7

— Ну вот, в двадцать лет особо делать нечего, кроме как поражать своих знакомых. Наверное, вам это удалось пару раз.

— Не больше, но каждый раз я переживал нечто потрясающее. Я играл этот «Лунный свет», напустив на себя мрачность, но эта музыка настолько красива, что она зажигалась своей собственной магией, и в конце концов между фразами проскальзывал настоящий Дебюсси. Мне кричали браво, мне улыбались юные девушки, и несколько минут я чувствовал себя кем-то другим.

Последние слова повисли в воздухе и резонировали еще несколько минут. Бар постепенно заполнялся народом, те, что шли ужинать, освобождали места тем, кто уже поел, и этот смутный гул заставил помолчать Тьери и Николя.

— Что тут скажешь… Мы были молоды.

На Тьери накатила неожиданная ностальгия, и он заказал Jack Daniel's, напомнивший ему поездку в Нью-Йорк. Николя терпеливо растягивал водку, как сам себе и обещал, но это стоило ему больших усилий — много раз он чуть не опрокинул ее залпом, как Блен, просто чтобы посмотреть, к чему приведет его опьянение. Он переживал, не зная того, первые главы романа с алкоголем, состоящего обычно из двух частей — сначала отдаешься на волю ударов молнии, а потом стараешься продлить этот эффект как можно дольше.

— Мне тридцать девять лет, — сказал Тьери.

— А мне две недели назад исполнилось сорок. Мы можем считаться еще немного… молодыми?

— Наверное, да, но период обучения закончился. Если принять, что средняя продолжительность жизни мужчины — семьдесят пять лет, нам осталось прожить вторую — и может быть, лучшую, кто знает? — половину. Но за первую мы стали теми, кто мы есть.

— Вы только что сказали, что наш выбор необратим.

— Мы всегда знали, что не станем ни Панаттой, ни Альфредом Бренделем. За эти годы мы создали себя, и у нас, возможно, есть еще тридцать лет, чтобы проверить, насколько это было удачно. Но никогда мы не станем кем-нибудь другим.

Это прозвучало как приговор. Они чокнулись за эту уверенность.

— А впрочем, зачем становиться кем-то другим, вести жизнь кого-то другого? — продолжал Гредзински. — Переживать неудачи и радоваться успехам кого-то другого? То, что мы стали самими собой, уже говорит о том, что выбор был не так уж плох. Кем бы вы хотели быть?

Тьери повернулся и обвел бар широким жестом.

— Например, вот тем мужиком, рядом с ним сидит красотка и пьет «Маргариту»?

— Что-то подсказывает мне, что у этого парня непростая жизнь.

— Вы бы не хотели стать барменом?

— Я всегда избегал работы на публике.

— Или самим папой?

— Говорю же вам, никакой публики.

— Художником, чьи картины выставляются в «Бобуре»?

— Надо подумать.

— А что скажете о наемном убийце?

— ?..

— Или просто вашим соседом по лестничной площадке?

— Никем из них, разве что самим собой, — подвел итог Николя. — Самим собой, о котором я мечтаю, тем, кем у меня никогда не хватало смелости стать.

И неожиданно почувствовал какую-то тоску.

Играя и из любопытства они рассказывали об этом другом — таком близком и таком недостижимом. Тьери виделось, что он носит такую-то одежду и работает тем-то, Николя рассказал жизненные принципы и некоторые недостатки своего двойника. Оба развлекались тем, что описали обычный день своего другого я, час за часом, в мельчайших подробностях, которые их самих взволновали. Настолько, что через два часа за стойкой их уже сидело четверо. Рюмки сменяли одна другую до той необратимой точки, когда уже и мысль о том, чтобы их пересчитать, кажется неприличной.