Читать «Кто-то другой» онлайн

Тонино Бенаквиста

Кто-то другой

Алану Рэ

ПРОЛОГ

В тот год, впервые за долгое время, Тьери Блен решился взяться за ракетку с единственной целью — встретиться с собой прежним: прекрасным игроком, который хоть никогда и не участвовал ни в каких турнирах, но все же заставлял понервничать самых талантливых теннисистов. С тех пор механизм начала разъедать ржавчина, удар ослаб, да и вообще бегать за маленьким зеленым мячиком казалось как-то странно. Для очистки совести Тьери достал свою старую, не слишком сильно натянутую ракетку Snauweart, парочку мячей Stan Smith, несколько других реликвий и с опаской направился в ближайший к дому спортзал «Фейан». Уладив все формальности, он спросил охранника, не знает ли тот кого-нибудь, кому нужен партнер. Охранник кивнул ему на высокого человека, размеренно посылавшего мячи в стену.

Николя Гредзински уже две недели ходил в спортзал, но пока не чувствовал себя ни в форме, чтобы сыграть с опытным игроком, ни достаточно терпеливым, чтобы отбивать удары новичка. На самом деле Гредзински не мог признаться себе в том, что его вечный страх перед противостоянием проявлялся и здесь, в эти два часа еженедельных занятий спортом, — он видел логику военных действий даже в самых мирных проявлениях. Когда незнакомец предложил Гредзински обменяться парочкой мячей или даже сыграть сет, для Николя это оказалось возможностью наконец-то выйти на корт. Чтобы оценить уровень соперника, Николя задал несколько вопросов, на которые Блен ответил довольно сдержанно, после чего они оба направились к корту номер четыре. С первых же разогревочных мячей к Тьери вернулись, казалось бы, забытые ощущения: запах войлока новеньких мячей, комочки красновато-коричневой земли под ногами, скрип струн ракетки после первых ударов. Пока было еще рано говорить о чем-нибудь другом — о чувстве мяча, об определении расстояния, позиции, пружинистой упругости ног. Единственной задачей было отбить мяч. Во что бы то ни стало. Ему нужно было завязать разговор, вспомнить значения слов, даже если первые фразы были не те, из которых складываются знаменитые речи или хотя бы сентенции.

Удар справа у Гредзински всегда был красноречив, а вот левый что-то подкачал. Он всю жизнь был каким-то напряженным, поэтому Николя решил не использовать его при атаке и предпочитал сбиться с курса, чтобы на свой страх и риск в конце концов отбить справа. Получалось неплохо, так что со временем эта слабость органично вписалась в игру и стала отличительной чертой его стиля. Всего через несколько мячей он уже нагонял время, потерянное при атаке, и его удар слева снова обретал тот щелчок запястья, который шел вразрез со всеми общепринятыми нормами, но в большинстве случаев оказывался эффективным. Гредзински сам удивился, когда предложил сыграть матч — хоть он и боялся соревнования, но уже успел представить себе, как героем выходит из окопа и несется на врага. «К тому все и шло», — подумали оба. Для Блена это была единственная возможность прояснить ситуацию, а для Гредзински — разорвать вечные узы, мешавшие ему воспринимать теннис как то, чем он был в первую очередь, — как игру.