Читать «Воспоминания (Из книги «Острова отчуждения»)» онлайн - страница 7
Хуан Гойтисоло
В том нелегком и тревожном пятьдесят девятом году, вернувшись из Альмерии, я стал свидетелем двух важных событий политической и культурной жизни — митинга, посвященного двадцатилетию со дня смерти Мачадо, и мирной национальной забастовки восемнадцатого июля, которая, по утверждению ее организаторов, должна была означать начало конца франкистской диктатуры.
В брошюре, посвященной годовщине митинга в Кольюре, Клод Куффон великодушно называет меня его вдохновителем: «Идею подал нам Хуан Гойтисоло, живший тогда в Париже. После успеха романа „Ловкость рук“, переведенного М. Э. Куандро, он сотрудничал в испанской секции издательства „Галлимар“. Мачадо был богом и совестью испанцев, символом эмигрантской поэзии сопротивления. Гойтисоло предложил мне свои план: создать почетный комитет, а затем отправиться в Кольюр, где встретятся две Испании». По правде говоря, это предложение исходило от товарищей по партии: в частности, друг и наставник Октавио Пельисы, Бенигно Родригес — маленький человек, носивший очки, поразительно некрасивый, но обаятельный и талантливый, — убедил меня, что необходимо отметить двадцатую годовщину смерти Мачадо, собрав у его могилы писателей и представителей антифранкистской интеллигенции, воздать почести поэту, поговорить о политическом и культурном значении его творчества. Ухватившись за эту идею, я с помощью Елены де ла Сушер организовал комитет, куда входили многие выдающиеся деятели культуры. Побывав у Марселя Батайона в Коллеж де Франс, я собрал также подписи Марселя Оклэра, Кассу, Мориака, Саррайля, Кено, Сартра, Симоны де Бовуар, Тцары и многих других, тогда как мои друзья отправились к Пикассо и Арагону.
Двадцатого февраля наша группа — более ста человек — села на вечерний поезд на вокзале «Аустерлиц». В Кольюре возле отеля «Кинтана» нас ожидали друзья, прибывшие из Мадрида, Барселоны, Женевы и других городов: Блас де Отеро, Хиль де Бьедма, Хосе Анхель Валенте, Костафреда, Барраль, Кастельет, Кабальеро Бональд, Сенильоса, мой брат Хосе Агустин… Процессия направилась к могиле поэта, усыпанной цветами. Несколько минут все хранили глубокое торжественное молчание, затем дон Пабло де Аскарате произнес несколько слов. Потом был обед, разговоры о Мачадо, об Испании, объятия, добрые пожелания, кто-то сделал фотографии на память. Вскоре толпа рассеялась, и мы вернулись в Париж.
А через три месяца, в конце мая, мы с Моникой уехали в Испанию. После международного коллоквиума писателей в Форменторе я пробыл несколько дней в Торренбо, где встретился с М. Э. Куандро, и девятого июня вернулся в Париж. В Барселоне я застал приготовления