Читать «Мы идём к Луне» онлайн - страница 16

— Я ухожу. А ты останешься караулить лагерь.

— Есть караулить лагерь, — ответил носильщик. — Ты надолго?

— Не знаю.

Он действительно не знал, когда вернётся. Вернётся, когда найдёт Доктора, но когда и где он его найдёт? Берёзовый лог ого какой большой!

— Разве в ночном походе тебе не нужен носильщик? — спросил отец. — Ночь, темно…

В лесу и правда стало совсем темно, шёл снег. С носильщиком, конечно, лучше, но это же невозможно — искать Доктора вдвоём! И как при носильщике разговаривать с Доктором, если это великая тайна? Доктор не любит, чтобы про него знали все, особенно взрослые, — какая же будет тайна?!

Нет, искать Доктора надо в одиночестве и разговаривать, чтобы никто не слышал.

— Я пойду один, а ты будешь охранять лагерь. Меня не ищи. И далеко не уходи.

Сын надел лыжи, решительно закинул за спину ружьё и шагнул в темноту. Отец видел, как фигурка в капюшоне исчезла в чаще. Раз и два скрипнули лыжи, шевельнулась ветка, охотник скрылся в серой завесе редкого снегопада.

Таинственные следы в долине речки Росянки

Шёл снег. Охотник чутко ловил каждый шорох. Вдруг что-то мелькнуло в сумерках и бесшумно исчезло под обрывом. Лишь качнулась таловая ветка.

Он осторожно приблизился к кусту. На снегу какие-то чёрточки. Короткие стрелки-полоски. Одна, две, три — и все указывают в одну сторону! Как стрелки-указатели! Для кого они?

Не тайный ли это знак ему, куда идти? Все полоски прочерчены в одном направлении — в сторону Росянки. Кто-то был здесь: он видел, как только что мелькнуло, и вот знак — идти руслом Росянки…

Охотник взглянул на компас — стрелка показывала на север. Но ведь Лунная гора тоже строго на север! Сейчас за чащей её не видно, но она там, куда протянулись полоски-указатели на снегу.

Всё понятно: спуститься — и вперёд, руслом речки. Он глянул вниз. Берег крутой, почти отвесный, речка далеко внизу. Нет, на лыжах опасно. Снять лыжи, спускаться потихоньку.

Над обрывом стоял таловый куст. Охотник, держась за ветку, стал понемногу съезжать, но зацепилось ружьё. Он потянулся рукой освободить стволы, но ветка, за которую он держался, вдруг с треском сломалась, и охотник, гремя оружием, покатился вниз. Вместе с лыжами и сугробом снега…

Долго кувыркало его по откосу, всё перепуталось — где голова, где ноги! — наконец брякнуло о землю, завалило с головой.

Он лежал затаившись: вдруг кто-то выскочит из-под обрыва, зарычит ужасно, сердито: «Р-р-р-ы! А-а-ав!»

Но не зарычало, и вдруг: тинь-тинь-тинь! Дон-дон-дон!

Так ведь это же речка! Он лежит на льду, а речка тинькает подо льдом. Это она разговаривает, речка. Она умеет говорить, хотя зима и вся она подо льдом. Речка что-то говорила ему: тинь-тинь-тинь! Дон-дон-дон!

— Тинь-тинь-тинь! Здравствуй! — сказал он речке. — Буль-буль-буль! Речка, а речка, где Доктор Длинная Седая Борода? Ты говоришь, а я не понимаю. Если знаешь, где Доктор, пожалуйста, скажи. Мне идти на север, ага?

Дон-дон-дон! — залопотала весело речка. Тинь-тинь-тинь! Буль-буль!..

«Тинь» да «буль», заладила! Ничего не поймёшь. Ладно, пойдём, как показывали стрелки — на север, руслом Росянки. Может, это речка и говорит: иди прямо, никуда не сворачивай».