Читать «Гугенот» онлайн - страница 31

Грянули крещенские морозы. Дымчатые и пустынные утра, казалось, лишь едва расширялись солнцем и бегущей от холода, плоско парящей толпой, чтобы тотчас схлопнуться синей, подбитой фонарями мутью. Город привычно и предусмотрительно загрипповал. В какой-то из этих коротких, как школьная перемена, дней в кабинет к Подорогину попросился человек, назвавшийся через Ирину Аркадьевну Щаповым. Подорогин переспросил фамилию. Ирина Аркадьевна неуверенно повторила.

— По поводу?

— Говорит, по личному. — Даже сквозь трескучий динамик громкой связи в голосе секретарши слышалось недоумение.

Подорогин сплющил в пепельнице окурок и помахал рукой, разгоняя дым.

— Хорошо.

Лицо вошедшего показалось ему знакомым. Защемив дверью пальцы, Щапов встряхнул ими, но тотчас сунул под мышку и поклонился:

— Петр. Сосед. Бывший ваш. Ну… помните, с первого?

Подорогин молча кивнул, сдвинул пепельницу в угол стола и с деланной заинтересованностью стал пролистывать ежедневник.

Петра Щапова, несмотря на то что имя и фамилию его слышал впервые, он, конечно, помнил. Он даже помнил определение Натальи (лингвиста по образованию), данное суетному, докучному и всегда изнуряюще, как-то агрессивно льстивому соседу: дачный архетип. Только что купленный Подорогиным «лендровер» Щапов величал ему при встречах отчего-то «японской ласточкой» и даже порывался бесплатно мыть машину, пока однажды в подпитии Подорогин не наорал на него.

Сидя сейчас на краю стула в расстегнутом пальто и комкая упертыми в колени руками мокрую ушанку, Петр Щапов смотрел в пол перед собой, что-то бормотал под нос и был похож на засыпающего у проруби рыбака.

Подорогину позвонили из бухгалтерии. На минуту он отвлекся от посетителя, а когда снова взглянул на него, то увидел, что ничего не изменилось: Петр Щапов сидел в прежней позе и смотрел в прежнюю точку в полу перед собой. Разве что бормотания его стали громче и под шапкой зажглись капельки воды. Подорогин хотел позвать его, спросить, что ему нужно, но догадался, что Петр Щапов уже давным-давно приступил к изложению своей просьбы. Еще какое-то время спустя, ощутив запах сильного перегара, Подорогин понял, что его бывший сосед напуган до полусмерти.

— Алё, алё, приятель! — Подорогин похлопал по столу ладонью, однако Щапов, подняв на него совершенно безумные, невидящие глаза, взмахнул шапкой, снова уставился в пол и продолжал бормотать.

Подорогин встал из-за стола и зачем-то взял в руки ежедневник. Взбалмошным, чудовищным вихрем завертелись мысли о дочках и Наталье, — мысли, которых, впрочем, он не запомнил ни одной.

На ватных ногах он обошел стол и встал перед Щаповым. Тот посмотрел на него, вздрогнул всем телом, с воплем подался назад и стукнулся затылком о стену. Подорогин наступил на его брошенную шапку и что-то тихо сказал. Он не слышал ничего, даже звука собственного голоса, и тем не менее продолжал говорить. Всплывшее в дверях белое лицо Ирины Аркадьевны, ее вытаращенные глаза заставили его замолчать, и только тогда, с болью в связках и с ощущением капелек слюны на подбородке, он понял, что все это время орал что было сил. Он услышал свое тяжелое дыхание и скрип стула под Щаповым, который все еще заслонялся от него локтем. Учинив над собой неимоверное усилие, Подорогин аккуратно кивнул Ирине Аркадьевне, вытер подбородок, одернул рукава и вернулся за стол.