Читать «Гугенот» онлайн - страница 141

— Ты чего? — насупился Харитон Савелич.

— Ничего. — Подорогин вернул пачку. — Последний раз «Беломор» в армии курил. Упаковка другая. Фасон не тот.

— Фасон… — Щелкнув спичкой, водитель протянул трепетавший в пригоршне огонек. — Да сколько лет прошло? У тебя самого фасон уже, небось… того.

Подорогин осторожно подкурил.

— Это точно.

В пустом арочном проезде «спасской башни» «газик» спугнул большого барсука. Подорогин, давший зарок не смотреть по сторонам, все-таки заметил, что свод арки, в отличие от облицованного красным кирпичом фасада, представлял из себя литую бетонную поверхность со следами опалубок. Посередине проезда потолок был густо закопчен дымом костра, а у внутреннего портала ослизнул от сырости.

Кремль зарос лесом настолько, что вскоре Подорогин совершенно серьезно принялся вспоминать, въехали они через ворота или, наоборот, выехали через них. Ухабистая грунтовая дорога петляла между ободранными стволами вековых елей и вязов. Тут и там вылезали перехваченные целлулоидными лентами вырубки с копрами, бульдозерами и горами лежалого щебня. Ленты были в сине-белую полосочку и напоминали милицейские, отчего казалось, что это не территория законсервированных строек, а обезлюдевшие места катастроф.

К большому двухэтажному особняку с садом и террасой — видимо, единственному зданию в крепости, за исключением сторожевых башен — путь вел еще аж через два забора. Первый, составленный из формных бетонных плит, со слов Харитона Савелича, назывался «отбойником», другой, деревянный, вросший в землю, с коваными воротами и столбами в виде античных колонн — «заповедником». Мощенный камнем двор был скользким от гнилой зимовавшей листвы. Лампочка из-под крылечного навеса освещала его до половины. С этой стороны дома горело только одно окно на первом этаже, да и то выходившее на террасу, поросшую диким виноградом. Откуда-то из сада, из-за угла, вертикально отсекавшего скудный свет лампочки на крыльце, к Подорогину и Харитону Савеличу вразвалочку вышла молодая женщина в солдатской шинели и в калошах на босу ногу. В зубах у женщины болталась потухшая папироса, в руке — пустое помойное ведро.