Читать «Сборник произведений» онлайн - страница 28

— Прийдешь бывало с работы, как будто весь покрытый болезненными синяками, — бессильно откинувшись на ствол березы, рассказывал, между тем, эсер, — свалишься на свою сырую, вонючую, грязную, твердую, как железо, койку… Сверху сыплются на тебя вши верхнего пассажира. Снизу хрипит, задыхается и плачет в бреду — явно захвативший воспаление легких кандидат в послезавтрашние мертвяки. А ты не можешь заснуть от усталости и думаешь… И думаешь… И додумываешься наконец до того, что, может быть, и во всей этой адовой жути исторический смысл есть. У нас для такой ломки не хватило бы ни совести, ни нервов… А вот у них хватает… И, быть может, так и надо… Надо и нам простить и свои, и чужие муки за ту Великую Надежду, тень которой — как мне порой тогда казалось — вставала над миром…

(— Вот оно! — екнуло в душе о. Афанасия: второй раз ему говорили о Великой Надежде…)

— Все мы знаем, что одна из самых передовых стран в капиталистическом мире в свое время заселялась каторжниками, которым в жены посылали пойманных во время облавы проституток… Возможно, — думал я тогда, — что и погоняющие наше обреченное человечье стадо убийцы, палачи, изверги, садисты — закладывают фундамент иной лучшей — высшей — свободной от капиталистических язв жизни…

(— В общем — тот же грузчик, несущий пианино, удивляясь неожиданному параллелизму, отметил отец Афанасий.)

— Что же вы теперь думаете? — нетерпеливо спросил библиотекарь, так как эсер вдруг замолчал и зябко ушел весь — почти до бровей — в поднятый воротник.

— Что ж теперь… — глухо отозвался тот. — Обреченные вымерли, палачей расстреляли, а мечты и следа нет… Лагерями давно правят чиновники и то, что было страшным исключением, стало бытом… Через наш городок каждый день гонят на работу заключенных и так называемые «вольные» люди даже как будто этого не замечают. До того нормально, что каждый десятый гражданин почему-то лишается свободы. Так, я думаю, мимоезжий Чичиков, засыпая после сытного обеда у Собакевича, смотрел, как на барском дворе порют провинившихся крепостных… Раньше бежавших с каторги настоящих уголовников ловила полиция, а население, при случае, даже помогало, чем Бог послал.

(— «Хлебом кормили крестьяне меня», — мысленно пропел отцу Афанасию почти шаляпинский бас.)

— …А теперь каждый зверобой возьмет на мушку и скрутит руки, потому что получает премию и боится доноса… И царизм, и феодализм, и капитализм ликвидированы, а страдания от социальных неустройств остались и — даже — увеличились… И неравенства сколько хочешь… Где даровые коммунальные услуги, даровое обучение, сближение зарплаты физического и умственного труда первых лет революции? Снова у нас есть вельможи и смерды и надо очень глубоко заглядывать в прошлое, чтобы увидеть такое же могущество у первых и такое же бессилие у вторых. И то сказать: эксплуатация происходит из насилия человека над человеком и уничтожать ее насилием — это все равно, что лечить простуду сквозняком.