Читать «Полдень, XXI век (март 2011)» онлайн - страница 33

На данной теме богослов постепенно закруглился. Недоросли, загремев столами, дружно встали и затянули молебен в честь «Отца и Дяди». Лектор испытывал явное облегчение, а недоросли так и вовсе воодушевились, заблестели глазами, исподтишка толкались и выводили положенные рулады со всей возможной громкостью.

Из класса мы выломились, как на пожар. Сторож на сей раз не вел толпу недорослей за собой, а трусил сзади. Недоросли, пихаясь, проскочили в широкий двор и слаженно выстроились по росту вдоль стены.

По центру двора прохаживался худенький строжец с воинственно заостренными седыми усами.

– Бездельники! Тесто перекисшее! Насидели персиков на катехизисе!!! Сиськососы брюхатые!

Недоросли с видимым удовольствием внимали поношениям, толкаясь и перешептываясь при каждом особо развесистом обороте. Строжец умолк, степенно откашлялся и внимательно обозрел строй.

– Куча! Подтяни живот!

Ойпёр где-то на правом фланге шумно выдохнул.

– Лямка! Выровняй плечи! Сопля, держать строй!.. Новенький – ко мне.

Пока я приседал и отжимался, строжец разделил недорослей на несколько групп, отдал каждой распоряжения и вернулся ко мне. Я, в общем, совершенно не собирался разыгрывать из себя Алису Селезневу на уроке физкультуры, поэтому на пятнадцатом жиме шумно запыхтел, а на тридцатом отпустил руки и резко плюхнулся оземь, да так и остался лежать, прислушиваясь. И не зря – строжец подошел молча и пнул в ребра. Не успел бы я подобраться – вскочил бы как ошпаренный, а так только томно застонал.

– Хм, а показалось, что притворяешься… – пробормотал строжец, – а может, таки и притворяешься…

– Я, славный дядюшка, недавно под снежную засыпь попал, – заныл я, придыхая на каждом слове, – зашибло меня, здоровьишком не отошел еще…

– Зашибок, – удовлетворился строжец и велел мне идти в группу, молотившую мешки с войлоком изогнутыми палками.

Надо сказать, боевая подготовка капелланов была серьезной даже по моим меркам. Конечно, строжцов гоняли и того хлеще, Та наснимал часов триста снитчевых записей на домашних замковых площадках и сам был устрашен результатами. Мы хотя бы спали по семь часов в сутки и сидели в помещении на лекциях часов по шесть в день. Некоторые дополняли там недоспанное. Лекторы делали вид, что не замечают.

Я первое время докидывался синергином, тем более, что спать приходилось вполглаза. Тащить меня к дверям приходили дважды, один раз – на третью ночь, и еще раз на пятую. Первый раз я просто набил несколько неприятных синяков тащиль-щикам; второй раз уложил одного к дверям и прижал другим, а сам сел сверху. Верхний орал и вырывался. Нижний притих. Утром все увлеченно выясняли, кто же таки был внизу, на поганом месте, никто не сознавался, от меня за недосугом отстали. Как раз к этому времени я адаптировался и начал высыпаться.

Когда наступило лето, нас выгнали на полевые занятия. Кроме недорослей, в круглые шатры-куреня переехали с три сотни ребятишек лет двенадцати-пятнадцати. Я сыграл в «Абалкина» и узнал, что малышню набирают где попадется – лишь бы грамотных да сообразительных, и учат на казенный кошт. Большинство из них отрабатывает долг казне деревенскими отпевалами; кто-то пристраивается в городе; кто-то вместе с недорослями поступает в войско, но таких мало. По сравнению с наследственными строжцами рядовым красавичам в войске трудно выстоять. Закалка не та. Войсковые капелланы – это в основном третьи и четвертые сыновья зажиточных строжцов. Как я, например.