Читать «Четверо в дороге» онлайн - страница 124

С этой бы хваткой Сычеву да в старую порушку!.. Жил бы как у Христа за пазухой.

Знал бы в те давние годы, что победят большевики, отдал бы им и душу, и тело. А так ли? Не-ет, этот новый мир чужд ему. Чужд. Тело — да, но только не душу.

Когда-то он хотел шагать «в ногу со временем». Да уж больно трудно — ямы, ухабы, кочки, болотины на дороге. Сперва-то, при царском режиме, торопко пошел было, а потом покачиваться, спотыкаться начал, падать. А теперь так и вовсе задним ходом, как рак...

Как они головы поднимают, эти нынешние активисты. Посмотрите на Шахова или Ваську Тараканова. Шахов — начальство, костюмчик — шик и голос генеральский. Васька шляпу напяливает, при галстуке. А ведь отцы их в заплатах, в рваных обутках ходили, клички имели. В царскую пору отец Васькин на вечерках хвастался перед девками: «Мясцо в зубах застряло, выковырять надо». Смотрите, мол, какой богатый, мясо жру.

Летом спел Сычев пьяному Тараканову частушку, с подковыркой частушку, с антисоветским душком. Так у Васьки глаза от злости кровью налились, как у быка в драке, чуть не убил. Долгонько с синяками ходить пришлось, прятался, когда Ваську видел.

С утра до ночи — работа. Только после обеда поспит часок да во время дежурства у магазина вздремнет. Дремал. Сейчас уже не будет дремать. Два раза заставали спящим на посту. Последний раз ночью осенней. Где-то ставни печально поскрипывали, тяжко и болезненно постукивали отрывающиеся от кровли листы железа — шумы, нагнетающие тоску и сон. Видел во сне всякие приятные вещи: курорт южный, белые шикарные виллы, кипарисы и себя, купающимся в морских волнах. Потом он командовал пароходом. Почему пароходом, бог его знает, — никогда не мечтал о капитанстве. Проснулся от удара в плечо. В лицо ему светили фонариком, и начальнический бас гремел:

— Как вы смеете спать? Как вы смеете?!

Освободили от должности, сторожем уже никуда не берут. Спросит насчет работы — «приходите завтра с документами». А назавтра другая песня: «Свободных должностей нет. Очень сожалеем...» Значит, справки навели и ни о чем, конечно, не сожалеют.

Стал чернорабочим в механическом цехе. В другие цеха не взяли. Шахов взял.

С годик поишачим. А потом... потом видно будет. Жаль, Мосягин сбежал. А может быть, в одиночку-то и лучше...

Придя на утреннюю смену, Сычев начал разыскивать профорга, надо было встать на учет. Горбунов работал в ночную. Сычеву показали на мужчину крепкого телосложения, который, азартно размахивая руками, что-то рассказывал пожилому токарю.

«Оратор», — не без иронии подумал Сычев.

Резковато, требовательно прогудел гудок. Горбунов пошел к выходу. Сычев несмело окликнул его.

Пожимая руку, Горбунов улыбнулся. Сычев подивился: до чего сильно улыбка изменяет, красит грубое лицо профорга.

— Документы с собой?

— Так вот они. — Сычев вытащил из кармана пиджака профсоюзный билет и учетную карточку. — Вот они, документики-то, хи-хи!

Горбунова удивил идиотский смех незнакомого человека.