Читать «Эстетика самоубийства» онлайн - страница 166

После этого ей повесили на шею ожерелье из камфорных и камедных шариков, затем другое ожерелье из узелков с белым порошком, вероятно, из камфоры, селитры и камеди. Очевидно, цель этих ожерелий была сократить ее страдания. Грустно было видеть, как сама она поправляла на себе, прилаживала эти уборы, как будто собиралась на праздник. Казалось, ее занимал только пронзительный и душистый запах камфоры. По ее мнению, это очищало ее, довершало ее освящение.

Нимало не изменясь в лице, подошла она к костру, и так же свободно взошла по дровам, сложенным в виде ступенек, как будто входила по подножкам дорожного экипажа, не требуя, не принимая ничьей помощи. Чтобы войти под свод, где она не могла стоять, надо было ей ползти на руках и коленях; потом, обернувшись, она села и начала укладывать вокруг себя паклю, пеньку, будто бы хотела устроить себе ложе мягкое и покойное. В эту минуту сказано ей было повторять: «Рам! Бгаи! Рам!» Она пыталась, но тщетно; голос замирал от волнения, и когда наконец успела она произнести священные слова, голос ее, в котором не было более ничего человеческого, издал хриплые и дикие звуки, выражавшие крайнюю степень ужаса. Брамины, очевидно, испугались; они начали ободрять ее, уверяя, что бояться нечего, обещали ей вечное блаженство, рай, где, как Сати, она будет чистым духом, обещали, что душа ее покинет тело и вознесется на небо прежде, чем пламя успеет коснуться ее, говорили, что она не будет страдать, а тихо уснет и пробудится на небе.

Еще не прекратили они своих оглушительных возгласов, как мужество уже вернулось к ней. Окончив устройство похоронной постели, она спокойно и с улыбкою поклонилась зрителям, навсегда прощаясь с ними, легла подле трупа и обняла его правою рукой, будто лежала на брачном ложе.

В продолжение этого времени жрецы таинственно и торопливо бросали большими горстями внутрь костра, на погребальное ложе и на дрова, порошок из камфоры, камеди и селитры. Последний акт этого приготовительного церемониала состоял в том, что они бросали на жертву и покойника несколько кусочков малиагара, или черного сандалового дерева, — дерева священного, исключительно употребляемого в обрядах религиозных.

Не медлительно уже, как прежде, производились эти последние приготовления: ревность, радость, восторг выражался в лицах, в движениях браминов. Двумя толстыми чурбанами закрыли они отверстие. Перед ним положили несколько вязанок тонких дров, крепко связанных; потом весь костер был быстро обложен конопляной соломой, и бедная вдова была теперь так крепко заперта, что, имей она силу дикого зверя, и тогда не смогла бы она убежать, если бы захотела избавиться от мук.