Читать «Портрет А» онлайн - страница 111

Еще Ж. О. мне пишет: «Я их закапываю. Хорошо ли это? В огромную песчаную дюну я их забрасываю. И оттуда — ни звука, ни вздоха, и остаток дня — тишина как в церкви. Хорошо ли это?»

Нет, не буду я отвечать этому человеку. Наверное, война расстроила его нервы.

Я его прощаю, но пусть задумается.

Возможно, не все будут так терпимы.

Из цикла «Явления»

Созвездие боли

(пер. О. Кустовой)

Привычка, что привязывает меня к собственному телу, неожиданно исчезла, и пространство (пространство моего тела?) стало растягиваться. Потом оно превратилось в круг, и я начал в него проваливаться. Сначала я летел вниз. Потом вверх. Я был ничем, и меня носило в разные стороны. Меня не было, было лишь движение. Туда, сюда, в одну пропасть за другой. И бесконечные толчки. Резкие, они шли издалека, очень издалека, отовсюду.

Увернуться невозможно. Я попал в созвездие боли.

Исчезающая птица

(пер. А. Поповой)

Она является днем, в самой белизне дня. Птица.

Взмах крыла — взлетела. Еще один — растворилась.

Взмах крыла — появилась вновь.

Села. И вот — ее уже нет. Взмах — и растворилась в белом пространстве.

Такая вот у меня знакомая птица, птица, которая поселилась в небе моего небольшого двора. Поселилась? Какое там…

Но я не двигаюсь с места, я гляжу на нее, завороженный и тем, как она появилась, и тем, как исчезла.

Откачивает силы

(пер. А. Поповой)

Вдруг ночью словно насосом откачивает все силы, где-то в груди, в самом сердце, и этот насос ничего не вливает в вас, а только отбирает, отбирает, оставляя на грани обморока, на грани беспредметного ужаса, на грани «уже ничего не осталось».

В одну секунду, в десятую долю секунды, появляется дрожь в коленях, как при горячке в сорок три с половиной градуса.

Но никакой горячки нет (хотя лучше бы уж была — какая-никакая, а все же компания), горячки нет. Ничего. И это «ничего» вот-вот сменится страшным событием, которое приближается, я его жду, оно зовет меня в тишине и не может откладываться бесконечно…

Со статуей

(пер. А. Поповой)

В свободную минуту я учу ходить одну статую. Так вот, если принять во внимание ее затянувшуюся неподвижность, задачка непростая. И ей непросто. И мне. Нас ведь с ней многое разделяет, как не понять. Не такой я дурак, чтоб этого не понять.

Но не могут же в игре выпадать одни козыри. А значит, приступим!

Важно, чтобы ей удался первый шаг. Первый шаг для нее — все. Уж я-то знаю. Даже слишком хорошо знаю. Потому и волнуюсь. Вот же я и стараюсь, раз так. Стараюсь, как никогда еще не старался.

Устраиваюсь с ней рядом, строго параллельно, как и она, приподнимаю ногу, негнущуюся, словно воткнутый в землю кол.

Но что-то, увы, вечно не так. Нога не так, не тот выгиб, поза или подход — чего-то всегда не хватает, и долгожданное начало никак не удается.

Из-за этого я и сам почти разучился ходить, совсем одеревенел, хотя весь на взводе, тело — как околдованное, пугает меня и больше уже никуда не ведет.