Читать «Атланты» онлайн - страница 59
Жорж Бордонов
— Свободны?! А-а, да, мы и впрямь свободны, пока ты ей нравишься, пока этот демон в женском обличье занят тобой! А потом она отдаст тебя императору, и ты увидишь, что станется с нами обоими!
— Но ведь есть еще и Доримас.
— Не обольщайся слишком на этот счет. Я догадываюсь, что нас ожидало, если бы Дора не воспылала к тебе этой болезненной страстью.
— И что ты предлагаешь?
— Нам надо бежать, раз уж она была столь неразумна, что дала мне эту лодку. Надо только дождаться попутного ветра и отправляться. Прямо на юг!
— Да, чтобы нас догнали на следующий же день!
— Ну, так уйдем в горы, благо они недалеко, и ты их знаешь, и, может быть, у тебя еще есть там друзья. Пора бежать, если только ты не склонен отведать какого-нибудь неудачно приготовленного блюда или отправиться кормить креветок.
— И это говоришь ты? Как же ты изменился с тех пор, как стал свободным!
— Ты тоже! Ты ведь ни слова не понял из той песни, которую пела несчастная девочка.
— Правда?
— Ты уже мертв. Дора отравила тебя своим богатством, сладострастием и кокетством!
— Прекрати!
— Этот город с Золотыми воротами, скрывающийся в холодных волнах и снова воскресающий с пением птиц, забытая слава и посрамление гордости, песок, становящийся морем, отступающий океан, — неужели все это ничего не говорит твоему сердцу, неужели ты ничего не понимаешь?
— А что я должен понять?
— Как, ты не чувствуешь страшной опасности, которая витает над нами с тех пор, как мы оказались здесь? Убийства и власть золота здесь идут рука об руку, повсюду царит ложь и бесправие, несправедливость и лицемерие, презрение к богам и их творениям; пеласги перерезаны, наши товарищи принесены в жертву, наши надсмотрщики отравлены вместе со своими начальниками, Аркос растерзан змеями, эта девочка убита только потому, что заинтересовала тебя, а что еще будет завтра? Повсюду порабощенные племена, невольников бьют хлыстами и мучают только затем, чтобы единственный народ мог погрязнуть в пьянстве и разврате! Ах, где же гнев небес! Гнев богов!
— Говори тише.
— Это все, что ты можешь мне ответить?
— Да, все. Я молчу. Я терплю. Я подчиняюсь. Это называется осторожностью.
— Когда ты стал таким ОСТОРОЖНЫМ?
Но в этот же вечер Гальдар «забылся», напевая:
Он пел слишком громко, так что Дора расслышала слова.
— Что это? — спросила она.
— Ничего, что могло бы тебя побеспокоить, так, просто воспоминания…
— О чем?
— О моей родине и… об одной рабыне, что погибла позавчера… Ее страшное, изъеденное креветками лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Но такова, видно, была ее судьба.
И он продолжил спокойно:
Дора прервала его пение долгим поцелуем.
2
— Ну почему ты такой далекий? — упрекала его Дора. — Когда ты любишь, такое впечатление, что ты выполняешь какой-то обряд. И потом, это молчание! Эта отчужденность! Ты — как корабль, который покидает пристань. Тебе не терпится остаться одному. Почему?
