Читать «Сайонара, Гангстеры» онлайн - страница 56
Гэнъитиро Такахаси
— Может, тогда все с самого начала, а? Что это такое — поэтическая правда?
— Боюсь, я и сам это не совсем хорошо понимаю.
— Значит, ты говоришь, что весь день думаешь о том, в чем и сам толком не разбираешься?
— Да.
— И берешь за это деньги?
— Да.
— Знаешь, как это называется?
— Нет.
— Мошенничество. Мы такими делами не занимаемся.
— Мне ужасно стыдно, однако, что поделаешь, такова моя работа.
— Ладно, раз уж пришли, давай рассказывай, чему ты будешь нас учить.
— Больше ничему такому.
— Видишь, что у меня в руках?
— Автомат.
— Что произойдет, если я нажму на спуск?
— Он выпустит пулю.
— И ты почувствуешь ее в себе. Понял?
— Думаю, тут все ясно.
— Спрашиваю второй раз. Чему ты собираешься нас учить?
— Я собираюсь учить вас писать стихи.
— И на кой ляд?
— Боюсь, практическая ценность этого ничтожна.
— То есть хочешь сказать, мы ничего от этого не получим?
— Не уверен, что до этого дойдет.
— Парень, учи нас, если жизнь тебе дорога. Усек?
— Думаю, да.
— Ну так начинай, чего канителишься!
3
Я обратился к «Молчаливому Гангстеру».
— Встаньте, пожалуйста. В смысле, если вы не против.
Тяжело и неуклюже поднявшись на ноги, «Молчаливый Гангстер» положил руку на кобуру с «люгером», свисавшую с бедра. С этой позиции он мог в любой миг продырявить меня насквозь.
— Говорите мне все, что приходит на ум: любые ваши мысли, тревоги. Просто обращайте ваши чувства в слова. Не важно, какой бы странной ни была тема. Не спешите, старайтесь сохранять спокойствие, главное — говорить неторопливо и разборчиво, — предупредил я.
«Молчаливый Гангстер» замер с губами по-прежнему сжатыми, с таким видом, будто он раскрывал рот исключительно для кофе и сандвичей.
Он вонзил в меня взгляд из-под полей шляпы, всем своим лицом выражая тоску. Оно словно бы говорило: «Ну чего пристал? Мне в жизни не припоминается ничего хорошего, кроме кофе и сандвичей».
— Это же нетрудно, — поощрял я, пытаясь его расшевелить. — Говорите, что нравится.
«Молчаливый Гангстер» стал рыться в памяти, но тщетно — все страницы ее были пусты.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Наконец несколько священных слогов сошли с его уст:
— Кофе и сандвичи.
— Вот, уже хорошо. Продолжайте, у вас прекрасно получается.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
«Молчаливый Гангстер» прошептал те же слова, на этот раз с невыразимой тоской.
— Кофе и сандвичи.
Трое остальных смотрели с благоговением на рот «Молчаливого Гангстера».
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. И затем снова:
— Кофе и… — прошептал «Молчаливый Гангстер».
И замолк. «Молчаливый Гангстер», словно отгоняя преследующий его призрак «кофе и сандвичей», замахал рукой в воздухе.
«Молчаливый Гангстер» искал любое другое слово, кроме «кофе и сандвичей», игравшее роль в его жизни.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Лицо «Молчаливого Гангстера» побледнело, пот выступил на лбу.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
— Детка, — простонал «Молчаливый Гангстер».
— Восхитительно! — воскликнул я. — Продолжайте!