Читать «Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939: На пути к большому террору» онлайн - страница 69

В материалах дела Блюмкина № 86411 от октября 1929 года осталась эта докладная Елизаветы Горской на имя начальника Секретного отдела ГПУ Агранова об участии Блюмкина в троцкистском заговоре в спецслужбе СССР. И здесь же четко записано, что на встречу с Блюмкиным на вокзале Горская шла уже под контролем чекистов, сообщив время рандеву со скрывающимся другом начальнику ИНО ГПУ Трилиссеру. А также зафиксированы последние слова Блюмкина Горской в момент, когда подошедшие «товарищи» его арестовали и сажали в машину на Мясницкой улице: «Прощай, Лиза, я знаю – ты меня предала». Все эти подробности рассказывал друзьям-чекистам лично сажавший арестованного Блюмкина в машину сотрудник ГПУ Иван Ключарев, а от бежавшего вскоре на Запад друга Блюмкина и сотрудника ГПУ Агабекова подробности ареста известного авантюриста из ЧК стали известны и в Европе, дойдя в итоге и до нас.

После допросов на Лубянке в судьбе этого необычного человека была поставлена точка, за тайную связь с Троцким и предательство советской власти Блюмкин был расстрелян как экс-чекист по решению Особого совещания ГПУ, и никакие заслуги времен Гражданской войны и зарубежной разведки его не спасли теперь от чекистской пули. Смертный приговор Блюмкину приведен в исполнение на Лубянке 3 ноября 1929 года, расстрелом командовал лично начальник Секретного отдела ГПУ Яков Агранов – возможно, потому, что и сам, как Блюмкин, в свое время был боевиком партии левых эсеров. Не знаю, правда это или легенда, что перед расстрелом Блюмкин громко славил Троцкого и мировую революцию, пел «Интернационал» и с вызовом спрашивал Агранова: «А о моей казни напечатают в «Правде» что-нибудь?» – но такой финал был бы вполне в духе этого человека.

Так в жизни Якова Григорьевича Блюмкина уместился стандартный путь среднего чекиста дзержинского призыва 1918 года: приход в ВЧК (часто из бывших боевиков и даже эсеров либо анархистов), романтические иллюзии первого года революции, бойня времен Гражданской, славные годы советской разведки в 20-х, арест своими, обвинение в измене, расстрел в подвале Лубянки. Путь был стандартным, только сам Блюмкин был нестандартным чекистом, поэтому, в отличие от многих, у кого этот путь растянулся с 1918 по 1937 год, он проделал его всего за десятилетку и с более эффектно выкинутыми коленцами по пути. Именно этот романтический ореол, оставшийся еще с первых лет революции вокруг первого поколения чекистов, подобных Блюмкину, Артузову, Делафару, Петерсу и другим, создавал вокруг советской разведки еще больше мифов, заставив западный мир даже преувеличивать к концу 20-х годов ее и без того заметное могущество.