Читать «Великий раскол» онлайн - страница 198
Даниил Лукич Мордовцев
«Кто бы это был? Петрусь разве с Явдохою? Так нет: вон слышно Петрусев голос, вон как заливается».
«Кому ж бы тут быть в садочку?»
Она прислушивается… что-то стукает: тук-тук-тук, тук-тук-тук… Это ее сердце стучит, так, кажется, и подымает горячую сорочку…
— Так ты мене любишь, моя зоренько?
— Коли б не любила, не выйшла б… Чуешь, як мое серденько стукотить?
— Чую-чую, мое золото червоне…
— Ох, о-ох! Полегше, соколику, задушишь мене…
Слышно, как целуются… Молодая вдовушка огнем горит… Вот так бы и она целовала и обнимала Мазепиньку, если б не постыдилась, вышла к нему… Да какой в этом грех? Вот любит же она и целует Гриця своего, отчего б и его, Мазепиньку, не любить?…
— Гетьман другого хотив з листами послать, так я сам напросився, щоб тилько тебе, моя ясочко, повидати…
— Ой, мий соколоньку… А вин же ж не дознается, що мы с тобою любимося?
— Де дознатись? У меня на губах не остануться слиды от твоих губонькив, серденько.
— Ох! А мени сдаеться, що на моих губах так и остануться твои устоньки жаркий…
— А мои вусы остануться?
— О! Який бо ты жартливый…,
А там, на улице, «гукают» да выводят голосно:
— А я вже думала була, що ты не мене любишь…
— А кого ж, сердце?
— Та нашу ж московочку.
— Ох, лишечко!
— Та вона ж така гарнесенька, русявенька, кирпатенька…
— А ты краща над ней…
«Московочка», опершись на подоконник, так и зарделась от этих слов, как маков цвет… это про нее говорят…
Кто ж бы это? Она, что там целуется с ним, кажется, сама пани гетманова, Дорошенкова жена; а кто он?… Уж не Мазепа ли? Ох! Так сердечушко и упало у Оленушки… Нет, не он, не он! Мазепа сам сказывал, что еще никого не любил и его, бедненького, никто не любит… Это не он… Вот если б Мазепа ее, Оленушку, у гетмана вымолил, да на Москву ее отпустили бы, да с нею бы и сам он, Мазепинька, на Москву съехал, вот бы хорошо было… Пущай там за крест люди страждут, бог с ними!.. А каким крестом сам Мазепа крестится? Она что-то не заприметила: должно быть, «пучкой» крестится, как все черкасы… Да что ж из того, что «пучкой»? Черкасы такие ж христиане, да и угодников у них в Киеве сколько! И на Москве стольких нету…
Это кто-то веселую отхватывает на улице… Гриць, маленький Гриць, так любит эту песню…
— Я понесу тебе на ручках, ягидко моя…
— Ох, куды, куды?…
— Та туды ж… на скошену травку… як на постильку…
— Ох, Ивасю… я боюсь… боюсь…
— Яка ты легенька…
— О, який бо ты… любый… ох!..
Оленушка так и перевесилась за окно… Из-за куста мелькнуло что-то белое и красное… Брызнули подковья… сабля…
Он, обхватив ее поперек, как малого ребенка, несет через садик, а она обвилась руками вокруг его шеи…
Она, это ясно, пани гетманова, Дорошенчиха… А он. ах, господи! Это Мазепа… Мазепа!..