Читать «Средневековые легенды и западноевропейские литературы» онлайн - страница 53

Для Тристана подлинные препятствия – это препятствия психологические, внутренние. Внешние, социальные он легко преодолевает. Он не считается с мнением «баронов-предателей», он может похитить возлюбленную, может продолжать с ней встречаться – у лесника Орри – уже после примирения с Марком и обещания уйти в добровольное изгнание. Внутренние препятствия преодолеть труднее; они оказываются практически непреодолимыми.

Дени де Ружмон считает, что еще одним препятствием, которое придумывает Тристан, является его женитьба. Она действительно стала таким препятствием, усиливающим любовь, но изначально эта женитьба не была задумана как препятствие. Наоборот, женитьба на Изольде Белорукой – это попытка забыть первую Изольду, вытеснить прежнюю любовь любовью к жене. В версии Тома об этом сказано недвусмысленно и прямо: Тристан решил жениться на сестре Каэрдина потому, что она была красавица, как и его возлюбленная, и звали ее тоже Изольдой. То есть, здесь примерно тот же путь, как и при лечении раны, нанесенной «Ирландией»: подобное подобным.

Считается, что Изольда Белорукая – это дублет первой Изольды (так и было в гипотетических кельтских источниках). Думается, в структуре сюжета, центром которого является Тристан, это не так. Ведь взаимоотношения героев можно изобразить следующим образом:

Ведь отношения с ирландской принцессой – это измена Марку. Женитьба на второй Изольде – измена первой. Для того, чтобы не чувствовать вины перед названным отцом, примириться с ним в сердце своем, надо изменить возлюбленной. Тем самым функционально Изольда Белорукая оказывается дублетом Марка. Вот почему Тристан так страдает, не выполняя своих супружеских обязанностей. Вообще, эта часть легенды овеяна не столько тяжелой атмосферой предчувствия гибели героев, сколько дымкой щемящей печали. И печаль эта – затаенное страдание бретонской принцессы. Образ ее – очень человечен. Человечен – даже в последнем роковом обмане. Единственном обмане, продиктованном отчаянием, оскорбленным самолюбием любящей женщины, которая ни с кем не хочет делить любимого.

Таким образом, Тристан оказывается героем, постоянно раздираемым двумя противоположными, друг друга исключающими чувствами: любовью к Марку и к Изольде или к двум Изольдам (заметим, что страдая рядом со второй Изольдой, герой не помышляет о Марке; функционально тот подменен сестрой Каэрдина). И каждый раз он попеременно принимает противоположные решения. Он обречен поступать так всю жизнь, до смерти. В этом смысл мотива смерти, сильного в ряде поздних обработок легенды, например, у Вагнера.

Обратим внимание, когда Тристан посылает за Изольдой, то есть вынуждает молодую женщину пойти на общественный скандал, бросить мужа, убежать к любовнику. Не тогда, когда он начинает чрезмерно тосковать в разлуке (тогда он обычно идет в свой грот или, переодетый, навещает Изольду). Он посылает Каэрдина, когда начинает особенно страдать от ран. Ему нужна не просто Изольда (что было бы так понятно), ему нужна Изольда, которая его вылечит. Поэтому можно сказать, что вторая Изольда поторопилась: Тристан не бросил бы ее, по крайней мере не бросил бы надолго. Он бы вернулся. Ведь вернулся же он после поездки в Корнуэльс с Каэрдином. Жан Кокто очень проницательно назвал свой сценарий, написанный на наш сюжет, «Вечным возвращением». Вечно возвращаться – удел Тристана. Возвращаться к Изольде, к Марку, ко второй Изольде. И снова их покидать. Таков характер нашего героя. Трагедия его – это во многом трагедия непоследовательности.