Читать «Черный саквояж. Куклы из космоса (сборник)» онлайн - страница 71

Петр с Костей снова стали угрюмо смотреть в окно.

И прошло, как им показалось, очень много времени, прежде чем дверь отворилась опять. На этот раз в кабинет физики вошли только директор школы Степан Алексеевич и Лаэрт Анатольевич. У обоих были очень усталые лица. Костя и Петр встали.

— Вы, ребята, домой идите, — сказал Степан Алексеевич и, развернув клетчатый платок, вытер лоб. — Идите. А вашим приятелям из двадцать третьего века вы должны сказать, что завтра прямо к первому уроку они могут придти в школу совершенно открыто и снимать все, что им надо. Должны же они сдать свой зачет по натуральной истории!

Петр и Костя, ничего не понимая, уставились на директора!

— Ах да, поворот в ходе истории, нежелательные последствия, — Степан Алексеевич усмехнулся. — Экстренный педсовет принял решение — никто, кроме учителей и вас, не будет знать, что они из двадцать третьего века. По школе будет объявлено — работают корреспонденты из… из-за какого-нибудь рубежа. Так бывает иногда. Вот вы им и объясните, что опасаться им нечего, потому что, раз педсовет принял такое решение, поворота в ходе истории не будет!

5. СЪЕМКИ БУДУТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ

Петр и Костя кубарем скатились по лестнице, промчались по вестибюлю и выскочили на улицу. Теперь, после всех событий, можно было наконец перевести дух. Оказалось, что не так уж далеко и до вечера. Жасминный воздух, нагревшись за яркий и теплый весенний день, нес в души умиротворенность и покой. И Петр Трофименко, первым перейдя на спокойный шаг, сказал:

— Ну, кажется, все в порядке! Должно быть, удастся сохранить тайну!

Костя промолчал, и Петр понял:

— Да ты не обижайся! Я же подумал, что уже все, предали мы их! Теперь я понимаю, что выкрутиться ты никак не мог. Но они, наши учителя, просто молодцы! Все поняли! Бренк и Златко снимут свой фильм до конца, там, в будущем, спокойно сдадут свой зачет, а у нас про них никто ничего не узнает. Здорово решили на педсовете, не ожидал! Правда, — с беспокойством добавил он, — не проговорился бы все-таки кто. Аркадия Львовна меня беспокоит.