Читать «7 дней в июне» онлайн - страница 43
Алексей Геннадьевич Ивакин
– Вы о войне? Я говорила о ней со своей подругой. О! Майн Готт, я вас не представила – она обернулась к стоявшей рядом с ней красивой девушке.
– Мария, позвольте представить, это Пётр Михайлов, он тоже русский эмигрант, а познакомились мы на берлинском радио, у Гиммлера.
Глаза Марии широко раскрылись и в них появился страх.
Мы с Урсулой засмеялись, переглянувшись:
– Нет. Не у того Гиммлера, у его брата Эрнста – главного инженера берлинского радио.
– Ну и знакомые у вас, – золотоглазая девушка фыркнула и бесцеремонно уселась за мой столик.
Урсула странно посмотрела на подругу и присоединилась к нам.
– Петя, а вы поэт – Мария внимательно читала мои записи на салфетке.
– Нет, я ассистент звукорежиссёра на УФА.
– Какой странный у вас слог, – она обворожительно мне улыбнулась, не обратив внимания на мои слова.
– Это так необычно – побледневшие листья окна зарастают прозрачной водой… Это ваше?
– Это не я, это песня. Я услышал её сегодня по радио из России, там ещё было что-то странное про какого-то премьера Путина и пробки в Москве.
Её улыбка завораживала меня.
– Ерунда, – Мария внимательно посмотрела на меня. – Такой песни не может быть в Советской России, вы поймали Харбин и речь наверное шла о премьер-министре императора Пу И.
Перевернув листок, она удивлённо подняла брови:
– Вы и музыку записали? Скажите, Петя, а вы умеете музицировать?
Тут я понял, что для неё я буду всегда только Петей, и наваждение спало с меня.
Петя, Петя-петушок… Золотой гребешок. Кажется, так маман мне пела?
– Да, я немного играю на пианино.
– Отлично, я сегодня приглашена к Бисмаркам и беру вас с собой.
– Кстати, а меня зовут Мария Васильчикова, а то некоторые забыли все правила хорошего тона! – девушка весело поглядела на Урсулу.
Озадаченное выражение лица Урсулы, не покидало её, на протяжении всего нашего разговора с Марией. Она даже не пыталась прервать свою подругу.
– Очень приятно, Пётр, – пролепетал я, пытаясь понять, в качестве кого или чего меня пригласили на великосветскую вечеринку. Мне было известно про сестёр Васильчиковых, но светские круги, где они вращались, были для меня недоступны.
Когда мы встали из-за стола, я положил рядом с чашкой серебряную монету в две рейхсмарки. Кёльнер улыбнулся и подмигнул мне, когда пропустив дам, я выходил из кафе.
С Урсулой мы попрощались у нависшего глыбой, мрачного здания издательства «Кениг».
Пройдя, квартал я обратился к спутнице:
– Мария, как вы относитесь к большевистской России? Я покинул Крым восьмилетним мальчиком и знаю её только по рассказам семьи.
– Знаете Петя, я тоже плохо помню Россию, но большевиков ненавижу. Из-за них мы потеряли свой дом, мой отец, как дикий зверь пробирался через леса, спасая свою жизнь – в её глазах появился лёд, когда она говорила о семье:
– Не знаю, как вы, но я считаю очень хорошей новостью, что Сталин и Гитлер сцепились друг с другом. Один из них уничтожит другого и сам потеряет все силы в этой драке.