Читать «Символика раннего средневековья» онлайн - страница 23

Зализняк А. А., Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. О возможностях структурно-типологического изучения некоторых моделирующих семиотических систем. — «Структурно-типологические исследования». М„1962, стр. 134–143.

90

Характерно, что христианство не смогло обойтись без лексики мистерий, отягощенной грузом языческих ассоциаций. Уже Новый Завет употребляет для передачи древнееврейских слов sd и rz греческое слово (в чем он следует Септуагинте). Особенно любит говорить о «мистах», «мистагогии», «эпоптах»

и т. п. применительно к христианской «мистике» (еще одно «мистериальное» слово) Псевдо-Ареопагит.

91

Уже в Ветхом Завете Яхве неоднократно обозначается как «верный» 9) и даже как «верность» — ibid., XXXII, 4).

92

Представление о верующем как верном солдате своего бога характерно для позднеантичной идеологии в целом; оно отнюдь не ограничено раннехристианским кругом, но присутствует также в митраизме. Но вот что интересно: участники митраистских мистерий были мужчинами и в большинстве своем солдатами, что придавало их «воинскому» настроению конкретный и узкий характер. Напротив, в христианстве «воинствование» под знаком креста было воспринято как парадигма общечеловеческой и в частности женской судьбы.

93

Ср. убеждение средневековых теологов в том, что «стратегический план» воплощения и страдания Христа был тщательно скрыт от дьявола.

94

Frhbyzantinische Kirchenpoesie. I. Anonyme Hymnen des V–VI Jahrbunderts. Ed. von P. Maas (KT 52/53). Bonn, 1910, S. 11.

95

Конечно, эта оппозиция имеет свои корни в племенной (позднее — местной, в Греции — полисной) религии, отстранявшей от культа иноплеменников. Посвященным в Элевсинские мистерии первоначально мог быть только афинянин, так что эзотерическая исключительность совпадала с «филетистской» исключительностью. Поскольку жизнь племени (как и полиса) протекала в более или менее постоянной «войне всех против всех», «чужой» — потенциально всегда «враг» и даже «враг богов» («своих» богов). Но сходство между этими представлениями и пафосом священной войны против «врагов зримых и незримых» за дело единого бога касается только внешних сторон и не затрагивает сути мировоззрения.

96

Evangelium secundum Marcum, IX, 40; Evangelium secundum Zucam, IX, 50.

97

Evangelium secundum Matthaeum, XII, 30.

98

Apocalypsis, XII, 1, 3.

99

Evangelium secundum Matthaeum, X, 34.

l00. Apocalypsis, XXI, 8.

101

Cp. Aeneis, VI, 620:

102

Именно не принимали всерьез, хотя, вообще говоря, знали такие представления. Например, практика священной воины в жизни греческих полисов лежала на периферии религиозной этики и даже своими приверженцами не воспринималась как универсальная парадигма человеческого существования как такового.

103

Judices, V, 2-31.

104

Numeri, XXI, 14.

105

Judices, V, 23.

106

'th bth (Genesis, IX, 12; XIII, 17; XVII, 11).

107

Epistola ad Ephesios, VI, 12.

108

Evangelium secundum loannem, I, 11.