Читать «Девочка и мертвецы» онлайн - страница 144

Рыбнев оглянулся: кажется, кроме него никто голос из тарелки не услышал.

— Чё? — мысленно спросил он.

— Наш летучий корабль, к несчастью, приземлился не очень удачно, случилась авария, и мы могли замерзнуть, но нас согрели сильные чувства вашего сородича по имени Ионыч, — сказал мудрый голос. — Очень он хороший человек.

— Ионыч?!

Рыбнев из-под бровей посмотрел на движущуюся в его сторону некромассу: Ионыч как всегда испытывал сильные чувства и при этом орал:

— А Н-У П-О-Л-О-Ж-Ь Т-А-Р-Е-Л-К-У Н-А М-Е-С-Т-О, К-О-З-Я-В-К-А!

 — Если бы наша тарелка замерзла, — сказал мудрый голос, — могло произойти ужасное.

 — Что? — уточнил Рыбнев.

 — Взрыв страшной силы! Но Ионыч поступил мудро, согревая нас и давая время лучше изучить человечество: он…

 — Погоди, — сказал Рыбнев. — А если сейчас тебя заморозить — взрыв будет?

 — Хорошо, что ты спросил, человек! Сейчас, после расконсервации экипажа, температуру следует поддерживать еще выше; взрыв может произойти даже после небольшого охлаждения корабля. Поэтому тебе, человек, следует побыстрее доставить нас в теплое место и известить человеческое правительство о том, что… — Мудрый голос закашлялся и возопил: — Ты чего такое творишь, паскуда?!

 Рыбнев макнул летучий инопланетный корабль в канаву со стылой водой.

 Рыбнев изо всех сил подул на летучий инопланетный корабль.

 Рыбнев даже прижал летучий инопланетный корабль к холодному сердцу Первоцвета Любимовича.

Загорелась желтая лампочка, потом — красная. Тарелка противно запищала: люди вокруг заткнули уши. И даже Первоцвет Любимович с любовницей Наташей заткнули уши.

 — Ты — сумасшедший! — выдохнул мудрый голос из тарелки. — Достойно ли такое человечество счастья?!

 — Не до счастья нам, — пробормотал Рыбнев, размахиваясь. — Выжить бы.

 — Не докинешь! — закричал мудрый голос из тарелки. — Далеко до некромассы, не добросишь всё равно!

 — Я до закатного солнца ледышку докидывал, — сказал Рыбнев. — А тут разве расстояние? Тьфу, а не расстояние.

 И метнул тарелку в некромассу.

 — Ла-а-а-а-ажись!

 — А-а-а-а…

 Взрыв удался на славу.

 Когда они поднялись из грязи, от некромассы остались жалкие вяло шевелящиеся останки.

Глава десятая

 — Ну не плачь ты, не плачь. Всё хорошо. Умерла тварь…

 — Дяденька… дяденька…

 — Ну что ты в самом-то деле…

 — Они ведь все хорошие, дяденька. Все! Все хорошие! Несчастные, но хорошие. Посмотри в эти глупые злые лица, дяденька: они ведь все дети, были детьми, детьми и остались. Как их можно не любить? Разве возможно такое? Ну посмотри, посмотри им в глаза! Видишь искру? Это та искорка, которая никогда не потухнет. Видишь? Скажи: видишь?

 — Не вижу, Катенька. Прости уж.

 — А вот я вижу, — сказала девушка, поднимаясь. — Вижу. И надо, чтоб другие увидели. Если каждый увидит, нечего будет бояться; и зло творить незачем будет.

 — Не увидят, Катенька.

 Девушка помогла подняться Марику.

 — Увидят, дядя Рыбнев. Обещаю вам: увидят. У меня способность есть: я могу видеть, когда человеку больно. И других заставлю увидеть.