Читать «Тревожные ночи» онлайн - страница 37

Увидев это, ездовые шестерок лошадей, тянувших орудия, дернули поводья и галопом понеслись мимо повозок.

Таким образом, наше орудие оказалось в самой середине немецкой колонны. Мне стало не по себе… «Кто знает, куда немцы направят колонну?» — подумал я. Однако вскоре я успокоился: в колонне стали мелькать разрозненные группы румынских солдат. Они пробирались между машинами и орудиями. Чаще всего, перейдя кювет с левой стороны шоссе и вытянувшись цепочкой, они быстро шли вперед по краю поля, оставляя нас позади. Теперь не было смысла ехать ни на орудии, ни на повозке, ни на машине: колонна все равно ползла, как улитка. Я все время порывался бросить артиллеристов и присоединиться к тем, кто пробирался полем. Однако на ногах далеко не уйдешь, а тут худо-бедно, но едешь. Прошло уже часов десять, как я, повесив винтовку на шею, ехал верхом на стволе орудия.

Но вот от колонны отделилась группа румынских солдат человек в пятнадцать — двадцать. Они перебрались через кювет и быстро зашагали по обочине, стараясь не отставать от шедших впереди нескольких солдат, на лицах которых была написана решимость. Присмотревшись, я увидел среди них своего односельчанина, сына Бэлаши. Я проворно соскочил со ствола орудия и, стараясь не потерять их из виду, побежал по кювету.

— Митрицэ! Земляк!.. Сержант Бэлаша! — кричал я.

Митрицэ Бэлаша, как и вся его родня, был маленького роста, коренастый и очень подвижный. На его лице оливкового цвета особенно выделялись живые, черные с искоркой глаза. Каска была сдвинута на затылок, в руке он держал автомат, на боку висел ранец. На нем был зеленовато-серый вылинявший парусиновый мундир, расстегнутый до пояса; узкий ворот военной рубашки был распахнут; с пыльного лба, с висков, с разгоряченных щек тонкими струйками стекал пот.

— Куда вы идете, Митрицэ? — запыхавшись от бега, спросил я его.

Он остановился и в недоумении смотрел на меня, пока я не подбежал ближе. Тут лицо его внезапно просветлело.

— Дядя Костаке! — удивленно воскликнул он. — Спасся?!

— Бежал вот с этими пушкарями! — смущенно ответил я.

Митрицэ посмотрел вслед удалявшимся товарищам и зашагал вдоль кювета, чтобы нагнать их. Я тоже двинулся за ним по кювету.

— Так куда же вы идете? — обиженно переспросил я его. — Ты что, не слышишь, что ли?

— Домой, дядя Костаке, — не останавливаясь, ответил он. — Домой!.. Айда вместе! С нами господин младший лейтенант Гиня… Он нас до самого села доведет!

Митрицэ подал мне руку, помог вылезти из кювета, и мы побежали догонять идущих впереди людей. Рядом на дороге гудела и ползла немецкая колонна, вся окутанная пылью. А за нами по обочине, растянувшись длинной разорванной цепочкой, двигались румынские солдаты…

* * *

Всю вторую половину дня мы продолжали шагать рядом с колонной немцев, которая под натиском наступающих советских частей стала еще плотнее. Все чаще и чаще мы обгоняли застрявшие в сутолоке, набитые немцами грузовики, легковые машины, танки. Иногда идущие в колонне немцы грозили нам кулаками или пистолетами. Они ругались, обвиняя нас в прорыве фронта. В этом, конечно, была доля правды. Однако мы находились у себя на родине. Война нам осточертела, мы были сыты ею по горло. И угрозы немцев разжигали в нас лишь накопившуюся против них злобу и ненависть.